– С вами все в порядке? – спросил он, передавая ей бокал. Рубиново-красное вино искрилось, переливаясь в хрустальном бокале в свете огня.
– Думаю, со мной все будет в порядке, – прошептала она. – Но я все еще не могу поверить, что его больше нет. Что он… сделал это.
– Да, это на него совсем не похоже. Я знал его некоторое время и никогда не подумал бы, что он способен совершить нечто подобное. Это выглядит как-то бессмысленно. А расследование будет?
Мадлен кивнула и заглянула ему в глаза:
– Ты прав, это действительно бессмысленно. Всего пару дней назад он сказал мне, что у нас впереди еще масса времени узнать друг друга. Он что-то планировал, обещал, что мы поедем в путешествие, он, я и Поппи. – Она замолчала, пытаясь справиться с потерей. – Мы собирались столько всего сделать! Но все не находили для этого времени. И теперь уже поздно… – Глаза ее наполнились слезами, и она не стала их сдерживать.
– Иди сюда, – произнес он дрогнувшим голосом, протягивая руки, чтобы обнять ее, и Мадлен показалось, что ему самому эти объятия нужны ничуть не меньше, чем ей. Она тотчас вспомнила то утро, как он прижимал Поппи к себе так, словно от этого зависела его жизнь. В конце концов, он давно знал ее отца и, что совершенно очевидно, тоже скорбел о нем.
Прижавшись к нему, она почувствовала, как его руки обвили ее. Мэдди ощутила тепло его тела и впервые после смерти отца почувствовала себя в безопасности.
– Не могу поверить, что он все оставил мне, но его нотариус сказал, что после смерти Джози он изменил завещание и назначил меня единственной наследницей. Я не знаю почему, но я никогда этого не ожидала. Мне так о многом нужно было его расспросить! И о его жизни, и о том, как управлять отелем. Мне так много нужно было узнать – а теперь уже слишком поздно.
– Никогда не бывает слишком поздно. Всегда есть способы узнать ответы. Джек многие годы был его правой рукой, и я уверен, что он будет рад подсказать и направить тебя.
– На самом деле именно это и собирался делать Лиам, подсказывать и направлять меня. Он искренне верил, что может приехать сюда, взять управление отелем в свои руки, и не сомневался, что я автоматически рухну в его объятия.
– А ты рухнула бы?
– Ни за что! Я его ненавижу! Он такой отвратительный, такой жестокий! Он резко изменился с того самого момента, как мы с Поппи переехали к нему, как доктор Джекилл и мистер Хайд. То он такой славный, самый милый человек на свете – а спустя мгновение превращается в настоящее чудовище. Он кричал на Поппи, когда она просилась ко мне, не позволял ей играть со своим старым лего. Я должна была внимательно следить за всем, к чему она прикасается в его доме. Словно он ненавидел любого, кто приближается ко мне, – кроме него самого. А сам изменял мне… – Она помолчала, проглотив слезы. – Я просто поверить не могла! Это стало последней каплей. Я буквально застала его во время совокупления с другой женщиной прямо в нашем коридоре. Я не могла простить его после такого.
Мэдди посмотрела вверх, и их глаза на мгновение встретились. Потом она снова опустила взгляд на стол, где стоял ее бокал с вином.
Он сжал ее крепче. Его черные горящие глаза были прикованы к ее лицу. Губы дрогнули, по телу пробежала нервная дрожь. Он поднял руку, словно собираясь погладить ее по щеке, но, заколебавшись, снова опустил ее.
Они одновременно сели прямо и подняли свои бокалы.
– Пойду-ка я гляну, как там Поппи, – сказала она после паузы и, допив вино, встала и направилась к лестнице.
Глава 23
1 апреля 1942
У меня есть просто потрясающая новость. И я не могу ни с кем ею поделиться, по крайней мере пока. Сегодня утром Эдди признался мне в любви. Это был самый замечательный день в моей жизни. Казалось, само лето благословляло нас. Светило яркое солнце, на деревьях распускались молодые листья, и сотни птиц пели свои восхитительные мелодии. Мы гуляли вдоль озера, наблюдали за хлопотливой белкой, которая собирала орехи и потом прятала их в земле. Мы смеялись, глядя на суетливого зверька, и представляли себе, как он вернется сюда зимой и будет выкапывать свои запасы. Неожиданно Эдди опустился на колено. Он вел себя искренне, и чувствовалось, что очень нервничал, когда протягивал мне коробочку с кольцом и предлагал выйти за него замуж. Он произнес самые красивые и удивительные слова, которые я когда-либо слышала в своей жизни и которые никогда не забуду. Должно быть, он обдумывал их в течение нескольких недель. Вот что сказал Эдди:
«Моя дорогая Эмили! Если бы можно было посчитать все песчинки на пляже, сложить их и умножить на число всех рыб, плавающих в море, ты бы поняла, насколько я тебя люблю. Но нельзя сосчитать ни песчинки, ни рыб, а значит, нельзя измерить всю мою любовь к тебе».
А потом Эдди открыл коробочку, в которой было старинное обручальное кольцо его бабушки. Он вытащил его и надел мне на палец. Возможно, оно не золотое, но очень красивое, с темно-синим камнем. Меня буквально переполняют эмоции, и я почти каждую минуту смотрю на кольцо, чтобы убедиться, что мне не приснилось признание Эдди.
Он встал и очень нежно поцеловал меня. Я ощутила приятное тепло, разливающееся внутри, и какую-то дрожь в животе, которая волной прошла по всему телу. Такого сильного чувства я еще ни разу не испытывала, но уверена, что хочу вновь его пережить.
Жаль, что не могу поделиться этой новостью с Мэри. Сестра ненавидит сейчас всех мужчин. С тех пор как она перестала встречаться с Бенджамином, ей трудно поверить, что кто-то другой может быть счастлив. Кажется, она наслаждается своим несчастьем, целыми днями стонет, плачет и ведет себя очень грубо со слугами-мужчинами.
Сейчас я спряталась в своей спальне, пока Эдди просит у папы моей руки.
Слышу, как звучит гонг на обед. По средам у нас подают фазана, а я их не люблю. К тому же, пока Эдди не поговорит с папой, сомневаюсь, что мне кусок в горло полезет. От нервов даже живот свело. На самом деле я не уверена, что смогу что-то делать до тех пор, пока папа не объявит о своем решении.
– Почему, черт возьми, Лиам О’Грэди завтракает у нас в столовой? – выкрикнула Мадлен, подскочив к стойке администратора, где Джек составлял график работы персонала на следующую неделю, потому что позже в тот же день они ожидали прибытия новых постояльцев.
– Он – наш гость, который заплатил за свое пребывание, поэтому мы обязаны предоставить ему завтрак, разве не так?
Джек выглядел смущенным, он стал нервно поправлять галстук. Мадлен закрыла глаза, глубоко вздохнула и представила себе, как ударяет кулаком по воздуху.
– Извините. Вы его знаете? Он доставляет вам проблемы? – спросил Джек, взяв со стола степлер и скрепив им два листа бумаги.
Мадлен подняла брови:
– Он – тот самый мужчина, от которого я сбежала и переехала жить сюда.
