Глава 28
Смеркалось. Бандит бежал вдоль берега реки Уз. Грязь хлюпала под ногами, и пару раз он поскользнулся. Он бежал уже несколько миль. Это единственный способ сбросить энергию, только так он сможет заснуть ночью. Он должен найти способ не думать о Мадлен! Сегодня он пробежал дальше, чем думал, и только сейчас начал узнавать окрестности. Пробежал мимо пирамидальных ломбардийских тополей, выстроившихся вдоль дороги, и теперь вдали увидел Йоркский собор и Национальный железнодорожный музей. Мимо него на скорости проплыла женская четверка на байдарке, и он понял, что скоро добежит до Клифтона, где оставил свой грузовичок. Предполагаемый визит в дом престарелых превратился в двадцатимильную пробежку. Бандит надеялся, что отец не заметил его машину, не видел, как он куда-то побежал, и не провел последние четыре часа в ожидании, когда же сын наконец войдет в его комнату.
Бандит притормозил, отдышался и последнюю милю прошел спокойным шагом. Посещение отца отнимало много сил, и ему было необходимо, чтобы, когда он туда придет, мысли и тело были свежими. Он подошел к Уотер-Лейн, где дорожка заканчивалась. Здесь он остановился на мгновение, снял через голову промокшую футболку и вытерся ею. Открыв дверь грузовика, он достал дезодорант, взял чистый пуловер и натянул его на себя. Потом достал коробку с гостинцами, которые привез для отца, и пошел внутрь, в гостиную, где, как он знал, и найдет его.
– Здравствуй, отец. Как дела? Ты в порядке?
Его слова не получили ответа. Глаза отца были закрыты. Он крепко спал, прижав к груди плюшевого мишку и поджав ноги под сиденье. Он напоминал маленького ребенка на стуле, который казался для него слишком большим. Его стул стоял на обычном месте у эркерного окна, рядом со столом, на котором в беспорядке лежали журналы, книги с картинками и шоколад. Тут же сидела какая-то пожилая женщина, намного старше отца. Бандит уже много раз замечал ее. Она часто сидела рядом с отцом, ее стул почти всегда касался его стула. Раз или два он замечал, как она нежно держала отца за руку. Но каждый раз, когда Бандит входил в комнату, она нежно похлопывала отца по руке, а затем вставала и уходила. Она брала ходунки, которые всегда стояли рядом, и медленно скрывалась в другой комнате.
Бандит улыбнулся при виде столь мирной картины. Хорошо, что у отца есть друг, кто-то, с кем можно поговорить в долгие однообразные будни. Он подошел ближе, чуть сморщив нос от острого запаха дезинфицирующих средств, хлорки и освежителя воздуха, которые ударили в нос.
Устроившись возле отца, Бандит тихонько сидел, закрыв глаза и думая о его жизни. Он уже много лет провел в четырех стенах. Изредка он выходил, но большинство дней чувствовал себя слишком утомленным или нездоровым, чтобы двигаться. И все же продолжал жить. Бандит иногда думал, не гуманнее ли было бы позволить ему уйти? Он жил в своем собственном мире – примитивном, но своем. Его ничего не заботило в этом мире. Почти целый час Бандит раздумывал, у кого из них жизнь лучше – у него или у его отца.
Может, лучше не знать, что происходит в мире вокруг вас? Не обращать ни на что внимания, не знать и не беспокоиться. Не быть подверженным стрессам и разочарованиям окружающей жизни. Или все же лучше быть самостоятельным и независимым? Обе точки зрения имели свои плюсы. Именно эти мысли и тревожили его, когда он отправился на пробежку. И он остановился только тогда, когда пришел к заключению, что ему нужны и счастье, и разочарования, которые заставляют сердце едва не выскакивать из груди, чувствовать себя живым. Без сердечных разочарований не добьешься счастья.
– Не желаете чаю, мистер Лоулесс? – спросила молоденькая медсестра, проходя мимо двери. – Мы только что заварили свежий чай, если хотите.
Бандит покачал головой, притворяясь, что просто мирно ждет, пока его отец проснется. На стене висели позолоченные часы с резными стрелками. Они громко тикали, и, как только пробило пять часов, отец открыл глаза, зевнул и посмотрел вверх. При виде сына его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Привет. – Простое слово, но оно много значило для Бандита. Оно значило, что сегодня хороший день и ребенок внутри его отца признал его.
Он протянул руку и пожал ладонь отца:
– Ты в порядке, пап?
– Я заснул, – улыбнулся тот.
– Да. Тебе снилось что-то хорошее? – спросил Бандит, наблюдая, как отец пытается собраться с мыслями.
– Да, – кивнул старик. – Ходил на встречу с леди. Она приготовила сэндвичи с сыром и кремовый торт к чаю.
– Какую леди ты видел, отец?
– Ту самую. Я ходил на встречу с очаровательной леди. Я люблю эту леди, она такая замечательная!
Бандит улыбнулся. Его отец часто говорил об этой леди и о той жизни, которая, по его мнению, у него была раньше. Но правда состояла в том, что бабушка Лоулесс усыновила его вскоре после рождения, и эта бабушка Бандита умерла, когда мальчику было всего три года. Ее никогда не называли «бабушка», и никто не обращался к ней словом «леди». Но, кроме нее, Бандит не знал других женщин, бывших рядом с отцом, а потому понятия не имел, о какой даме говорил отец.
Сын с нежностью похлопал отца по руке. Какое имеет значение, даже если отец выдумал себе эту даму? Он никому этим не причиняет вреда, если живет в каком-то воображаемом мире.
Бандит покачал головой.
– Эта леди добра к тебе, отец? – спросил он, и отец кивнул, вновь расплывшись в широкой детской улыбке.
Сын наклонился и поцеловал отца в лоб:
– Ну и хорошо. Нам нравятся милые, добрые люди, верно?
Старик опять погрузился в сон, одной рукой по-прежнему прижимая плюшевого медвежонка к груди, а второй крепко сжимая руку сына.
– Вот и правильно, отец. Пусть тебе приснится еще один хороший сон.
Глава 29
2 июня 1942
Мне одновременно и радостно, и грустно. Сегодня в полночь я тайком проберусь в летний домик. У Эдди есть план. Он сказал, что у него достаточно свечей, чтобы осветить весь лес. Я рада, что увижу его, но меня очень беспокоит, что дела на фронте становятся все серьезнее.
Мужчин забирают в армию, и я боюсь, что Эдди тоже могут призвать. Все холостые мужчины в возрасте от восемнадцати до двадцати двух лет идут на фронт. Их называют «ополченцами».
У Эдди скоро день рождения. В июле ему исполнится восемнадцать. Я умоляла его идти работать на шахту, хотя бы пока война не закончится. Компания «Бевин Бойз» добывает уголь. Их шахты закрывать не станут, так что работающих там шахтеров не будут посылать на войну. Но Эдди не соглашается на это и каждый день ожидает, что почтальон принесет ему повестку.
Я боюсь не только за Эдди, но и за нас с Мэри. Женщин тоже мобилизуют на оборону страны, и я надеюсь, что если Эдди получит повестку, то и я тоже получу. Хотя уверена, что отец найдет достаточно убедительную отговорку, чтобы нас не призвали.
