Десантная капсула закачалась, останавливаясь.
— Красс, статус, — скомандовал он.
— Есть, капитан, — ответил Красе, загружая данные в сеть.
Он был одним из немногих сержантов, которые сражались вместе с Корвоном на Астагаре. Многие там погибли, а остальных его подчиненных перевели в другие роты, чтобы восполнить потери среди состава. Красе упрямо оставался рядом. Корвон не сомневался, что когда-нибудь тот сменит его на посту капитана Девяностой роты.
Корвон связался со всеми сержантами ударной группы в порядке старшинства. Как он и ожидал, все было в норме.
Десантная капсула еще два раза качнулась и замерла, а затем резким рывком опустилась. Из-за корпуса раздавался равномерный скрежет, пока капсула погружалась в трубу.
— Экипаж на этой палубе надо обучить получше, — заметил Голлодон. — Я только вчера приказал ее покрасить.
Все засмеялись. Во время спуска краска на капсуле сойдет почти полностью. Корвон к веселью не присоединился. Он изучал ситуацию снаружи. Битва была представлена в виде примитивной графической схемы на ограниченном пространстве визора: зеленые стрелки обозначали его флот, красные — вражеский. Оба уже заметно отдалились от Соты и продолжали двигаться прочь. Но вокруг бледно-голубого круга, обозначающего планету, еще оставалось много кораблей. Три красные стрелки направлялись к «Великолепной Нове», а зеленая стрелка «Наблюдателя» шла на перехват.
— Тридцать секунд до старта, — объявил по воксу офицер системы десантирования.
В капсуле загорелась красная аварийная лампа. Тихий звонок принялся отсчитывать секунды. Корвон смотрел, как корабль Алквида летит прямо на перехватчиков из флота Повелителей Ночи. Он вывел на экран небольшие справки. Все три корабля могли в одиночку справиться с «Наблюдателем», а из-за полюса Соты, в плоскости над «Наблюдателем», выходило еще четыре корабля поменьше.
В такие моменты Корвон жалел, что у него нет бога, которому можно было бы помолиться. Темным Ангелам оставалось уповать только на чудо.
Но пока их жертва не выглядела напрасной. Только один корабль направлялся к «Великолепной Нове», и он был далеко позади.
От Корвона требовалось только пережить спуск.
Звонки завершились длинным, мелодичным сигналом.
— Капсула ноль-один, сброс, — произнес офицер.
Пол ушел у Корвона из-под ног, когда дорсальный двигатель капсулы взревел и выбросил их из трубы. Казалось, что позвоночник впился в основание черепа, а желудок прыгнул к горлу.
Свободное падение сквозь пустоту продолжалось лишь несколько секунд. Затем их транспорт громко врезался во что-то, и отсек наполнился ревом атмосферного трения.
При каждом десантировании, в котором участвовал Корвон, начиная с самого первого тренировочного спуска, была вероятность погибнуть. Риск катастрофы, хоть и невеликий, присутствовал всегда. Спуск часто проходил под вражеским обстрелом, но не сейчас: они десантировались вдали от орудий Сотополиса, если те еще существовали. «Великолепная Нова» двигалась так быстро, что десантные капсулы получили скорость на самом пределе эксплуатационного допуска. Вероятность их разрушения была выше обычной.
Спуск был жестким первые две трети пути, и простым дискомфортом дело не ограничивалось. На космодесантников воздействовали силы, способные ломать кости, а Корвону казалось, что его мозг сейчас распадется на части внутри черепа. Их кидало из стороны в сторону, как игральные кости в банке. Но затем полет сгладился, дав Корвону секунду, чтобы заметить пропажу связи с «Великолепной Новой» и увидеть новый сигнал, настойчиво пульсирующий в нижнем квадранте визора. Это был приводной маяк людей Дантиоха. Капсула дернулась: реактивные двигатели в меру своих ограниченных возможностей выводили ее на курс перехвата.
Главный двигатель активировался за мгновения до удара. Капсула замедлилась со смертельно опасной скорости до скорости, которая просто грозила увечьями, и врезалась в землю с такой силой, что у пассажиров завибрировали кости. Двери вылетели — без сомнения, расплющив все, что было под ними, — и отсек залило бледно-серым светом раннего утра и сладким, слегка дымным воздухом чужой планеты. Едва фиксатор Корвона взлетел вверх, он бросился наружу.
Две капсулы уже приземлились, и его люди оцепляли периметр. Свистящий рев и громкие удары возвестили о прибытии еще нескольких капсул. Деревья трещали, как хлысты, ломаясь под весом дымящихся капсул. На пустыре, образованном их грубым приземлением, понемногу разгорался пожар, но он не мог вызвать весь этот дым в воздухе.
Корвон решил рискнуть и отправил вокс-импульс своему кораблю, но ответа не получил. Он окинул небо взглядом. Яркие огоньки искусственных звезд указывали, где сражается «Наблюдатель». На востоке он с облегчением заметил светящийся треугольник воздуха: его собственный корабль убегал от врага сквозь верхние слои атмосферы. Его преследовали яркие точки, но догнать не могли.
У «Наблюдателя» дела шли хуже. Как в летнюю грозу, небо пересекали зеленые всполохи, всегда сопровождавшие схлопывание пустотных щитов на краю атмосферной оболочки. Огонь, которым обменивались корабли, стал плотнее.
В небе возникла яркая вспышка, устроив на Соте ранний рассвет. Она слегка уменьшилась, а затем увеличилась в разы, превратившись в новое солнце и на мгновение сделав из утра полдень.
Когда свет сжался в ничто, с неба полетели охваченные огнем обломки. «Наблюдатель» уничтожили. Алквид погиб. Он безропотно отдал жизнь на службе Империуму, заранее зная, что его ждет. Некоторые Ультрамарины не доверяли скрытным Темным Ангелам. Отныне Корвон будет всегда выступать против подобного отношения.
Последняя капсула рухнула на землю. Все дошли до поверхности целыми, и потерь среди его воинов не было.
— Мы в долгу перед Первым легионом, — сказал он по воксу. — Пусть рота «Нова» никогда об этом не забывает.
Приводной маяк тревожно слал сигналы в километре от них.
— Они скоро до нас доберутся. Выдвигаемся! — приказал он.
Они побежали по густому лесу. Броня позволяла прокладывать путь прямо через плотные заросли губчатых деревьев, но порой они все же увязали в растительности, как в сетях, и продвижение шло не так быстро, как Корвону хотелось. Маяк пел. До него оставалось двадцать метров, десять, а затем он замолчал.
Земля поднималась. Корвон торопливо пробирался вперед. Двигаться тихо в таких условиях было невозможно, и, когда он вдруг вырвался из зарослей деревьев на голую вершину холма, шума было столько, что он поморщился.
Под скалой, поросшей густым оранжевым мхом, ждал неряшливо выглядящий ауксилларий.
Корвон нацелил на него оружие.
— В великой жертве…
— Великая слава, — ответил человек. Он явно много времени провел в боях и был покрыт грязью и сажей. — Не самый лучший пароль, на мой взгляд, но я ж не космодесантник. — Он широко улыбнулся. Улыбка погасла, когда Корвон не опустил оружие.
