— Вы пали так низко, что теперь якшаетесь с порождениями варпа? — спросил Корвон.
Губы воины растянулись в улыбке, в которой не осталось почти ничего человеческого.
— Меня зовут Келленкир, и я — твоя смерть.
Келленкир атаковал. Он двигался так быстро, что первая же его атака едва не разрубила Корвона надвое. Когда он парировал удар, проклятая энергия клинка среагировала с силовым полем его оружия и вызвала такой взрыв, что их отбросило в разные стороны. Они одновременно восстановили равновесие и вновь с ревом прыгнули друг на друга.
Каждый яростно сражался, наступая и отходя в попытке спровоцировать противника на безрассудную атаку. Корвон думал, что его ждет бой с варваром, но техничности у оппонента оказалось не меньше, чем свирепости, и тот активно использовал обманную уязвимость и ложные выпады. Корвон осторожно ответил на пару, чтобы оценить мастерство воина, и получил в ответ берсерка, обрушившего на него град мощных ударов, от которых меч с силой завибрировал. За дикостью последовала сдержанность: увидев, что атака не работает, Повелитель Ночи вернулся к настороженному прощупыванию, но потом опять атаковал с поразительной жестокостью.
Так продолжалось некоторое время. В целом численное преимущество Ультрамаринов начало сказываться: мостик вернули, раздробленных врагов заставили отступить. Но никто не смел вмешиваться в бой Корвона и Келленкира, и они сражались клинком к клинку, как герои мифов, переродившиеся в керамите.
Пять раз проревела сирена.
— Солнце встает! Свет приближается! — крикнул по воксу Коррел. — Приготовьтесь!
В зал проникло слабое свечение, усиливающееся с каждой секундой. Двигатели завыли при его приближении. Корвон повернул меч над головой, отбросив Келленкира назад. За стеной искр и разрядов энергии было видно, что дальние тоннели начинают светиться золотым.
Затем свет ворвался в зал, как поток воды. Когда он касался камня, тот отвечал собственными зелеными огоньками, самыми яркими там, где остались повреждения от выстрелов. Он лениво полз по машинам и укромным местам зала, становясь только медленнее при приближении к центру, и это зрелище утратившего свою скорость света было одним из самых поразительных в жизни Корвона.
Келленкир стоял спиной к медленному рассвету, так что Корвон первым оказался ослепленным. Свет был вязким и обжигающим, как раскаленное железо, и перегрузил его авточувства.
Корвон поднял руку.
Меч Келленкира со свистом устремился к нему, испуская на свету черный дым. Острие прошло под торопливо выставленной обороной и ударило в пластрон. Керамит разошелся, меч царапнул по сросшейся реберной клетке. Рана вспыхнула жуткой болью, Корвон едва устоял на ногах. Второй удар чуть его не прикончил, но он попятился, а в последний момент отбил третий. Келленкир был так близко, что их нагрудники столкнулись, а лицо Корвона обожгло зловонное от крови дыхание. Корвон в отчаянии вывернул меч внутрь и вниз, отбивая клинок Келленкира в сторону, но тот ответил, сбив Корвона с ног.
Встав над поверженным Ультрамарином, Келленкир высоко поднял до сих пор дымящийся демонический меч.
Повелители Ночи попятились, когда в главную локацию «Альфа» ворвался рассвет. Пещера засияла, а нострамцы подняли руки, прикрывая максимально затемненные линзы. Свет Фароса проникал сквозь пространство и время, прогоняя темноту на командной палубе «Сумрака», отчего смертные члены экипажа кричали от боли.
Дантиох занимался пультами. Все рычаги были повернуты на максимум, стрелки подбирались к красным зонам на шкалах. Он беззастенчиво отбросил все предосторожности, которым следовал в прошлом.
— Лорд Крукеш, — сказал Дантиох, хромая через комнату. — Все готово. Мне надо встать рядом с вами на регулировочной платформе.
— Не пытайся обмануть меня, Дантиох.
— Луч нужно удерживать с этой стороны, — пояснил Дантиох. — Вы научились мастерски использовать маяк, но его нужно фокусировать здесь; когда же вы переступите границу, ваше влияние на машины исчезнет и будет риск потеряться. Только у меня достаточно опыта для этого. Я должен сфокусировать для вас луч.
— Ты уже проводил такие операции?
— Много раз, — солгал Дантиох. — Именно так здесь оказался Полукс. Нужно спешить. У нас будет достаточно мощности, чтобы перекинуть вас до самого «Сумрака», только во время светового феномена. Если промедлим, энергия рассеется, и следующая попытка будет возможна самое раннее вечером.
— Хорошо, — бросил Крукеш. — Атраментары!
Терминаторы присоединились к нему на регулировочной платформе.
Главная локация «Альфа» выла от напряжения.
Дантиох ни разу не осмеливался полностью открыть передатчики. Зал дрожал. Камни скрипели. Зеленые огоньки на стенах, вызванные рассветом, сияли с невиданной силой и танцевали от возбуждения.
— Готово, милорд, выходите вперед. Это не сложнее, чем перейти из одной комнаты в другую.
Один из Атраментаров хотел двинуться первым, но Крукеш остановил его:
— Подожди.
Он снял один череп с цепи на доспехах и швырнул его на командную палубу. Тот врезался в грязную стену и разбился на части.
— Ты не солгал, Дантиох, — сказал Крукеш. — Впечатляет. Скрайвок, присоединяйся к нам. Остальным ждать здесь. Мы сообщим вам о местоположении флота, как только переместимся. Будьте готовы возвращаться на свои корабли и отправляться к месту сбора.
— Все готово к перемещению, — повторил Дантиох. Зал тряхнуло. Один из пультов заискрил. — Это ожидаемо. При проекции на такие большие расстояния возникает огромная нагрузка. Поспешите!
Крукеш жестом подозвал своих воинов.
Дантиох зажмурился и сосредоточился. Он не был суеверным, но разделял странную веру техноадептов Марса. Он всегда был настоящим ученым, но сейчас беззвучно проговорил молитву.
Главная локация «Альфа» тряслась. Изображение «Сумрака» ярко светилось.
Повелитель Ночи по имени Скрайвок повернулся к Дантиоху. Свет заливал главную локацию «Альфа», гора кричала, и на его лице начало возникать понимание.
— Нет! Остановите его, остановите! Это ловушка!
Келлендвар дрался на мостике, когда помещение залило золотистым светом. Тот ослепил обе стороны, сражающиеся высоко над машинами, но Повелителям Ночи пришлось тяжелее, и нескольких убили.
Келлендвар заставил себя не закрывать глаза. Почти ничего не видя, он отпихнул своего противника назад и рубанул ему руку у локтя мощным ударом топора, после чего наступил ему на голову, повредив шлем и лишив сознания. Авточувства пискнули и сделали его линзы почти непрозрачными. Но глаза продолжали слезиться; боль от света была едва выносимой. Они проигрывали. Нужно было отступать.
— Келленкир! — крикнул он, осматривая инженерный зал в поисках брата. Тот быстро нашелся: он сражался с капитаном Ультрамаринов.
