- Хейвен, - сказал он, голос его звучал хрипло. Он опустился на колени и положил руки на подлокотники кресла, взгляд его пробежался по мне. Мне, наконец, удалось освободиться от ремня безопасности, и я подалась вперед, в его знакомый запах. Руки его неуверенно сомкнулись вокруг меня, совсем непохоже на его обычные твердые объятия, и я поняла, что он пытается не сделать мне больно. Я почувствовала дрожь под его спокойствием.
Исполненная облегчения, я положила свою здоровую щеку ему на плечо.
- Гейдж, - прошептала я. – Люблю тебя больше всех.
Ему пришлось прочистить горло, прежде чем он смог заговорить. – Я тоже люблю тебя, малыш.
- Не надо везти меня в Ривер-Оукс.
Он тотчас же все понял. – Нет, дорогая. Ты поедешь ко мне домой. Я не сказал Папе, что ты здесь.
Он помог мне спуститься и дойти до его машины, блестящего серебристого Майбаха. – Не спи, - сказал он резко, когда я закрыла глаза и откинулась на подголовник.
- Я устала.
- У тебя опухоль на затылке. Может быть сотрясение, а, значит, тебе нельзя спать.
- Я спала в самолете, - сказала я. – И я в порядке, видишь? Просто дай мне…
- Ты не в порядке, - сказал Гейдж со свирепостью, которая заставила меня вздрогнуть. – Ты… - Он прервался и тут же изменил тон, увидев, как он на меня подействовал. – Черт, прости. Не бойся. Я не буду кричать. Просто это… нелегко… оставаться спокойным, когда я вижу, что он с тобой сделал. – Он глубоко прерывисто вздохнул. – Не спи, пока мы не приедем в больницу. Это займет всего несколько минут.
- Никакой больницы, - сказала я, выходя из ступора. – Они захотят узнать, что случилось. – Сообщат в полицию, и там могут возбудить против Ника дело об избиении, а я была совсем не готова ко всему этому.
- Я все улажу, - сказал Гейдж.
И он бы действительно это сделал. У него были власть и деньги, чтобы обойти любые существующие законы. Дать на лапу там, потребовать ответную услугу здесь. Люди отвернутся в сторону в самый подходящий момент. В Хьюстоне имя Тревисов было ключом, открывающим все двери – или закрывающим их, если необходимо.
- Я хочу поехать куда-нибудь и поспать. – Я пыталась говорить решительно. Но мой голос прозвучал слабо и жалобно, а в голове у меня так стучало, что я не могла спорить.
- У тебя может быть сломана челюсть, - тихо сказа Гейдж. – И черт его знает, что он еще с тобой сделал. - Он прерывисто вздохнул. – Ты можешь рассказать мне, что случилось?
Я покачала головой. Иногда на простой вопрос может быть слишком сложно ответить. Я не знала точно, как и почему это случилось, что такого было в Нике или во мне, или в нас обоих, что привело к такому разрушительному результату. Я задумалась, понял ли он уже, что меня нет, вышел ли он на крыльцо и увидел ли, что там пусто. Или он беспечно спит в нашей постели.
Гейдж молчал всю оставшуюся дорогу до Хьюстонского Медицинского Центра, самого крупного медицинского участка в мире. Он состоял из множества различных больниц, академий и научно-исследовательских институтов. Не приходилось сомневаться, что моя семья помогла отстроить новые отделения или снабжала оборудованием, по меньшей мере, два из них.
- Это был первый раз? – спросил Гейдж, когда мы въехали на больничную стоянку.
- Нет.
Он тихо выругался. – Если бы я подумал, что этот ублюдок поднимет на тебя руку, я бы никогда не позволил тебе выйти за него
- Ты бы не смог меня остановить, - сказала я неразборчиво. – Я была непреклонной. Глупой.
- Не говори так. – Гейдж взглянул на меня, глаза его наполнились мучительной яростью. – Ты не была глупой. Ты хотела попытать счастья с человеком, а он оказался… черт, нет слов для этого. Чудовищем.
Тон его был зловещим. – Ходячим трупом. Потому что, когда я до него доберусь…
- Пожалуйста. – Для одной ночи мне хватило гневных голосов и жестокости. – Я не знаю, понял ли Ник, как сильно меня ударил.
- Одного маленького синяка мне достаточно, чтобы его убить. – Он вывел меня из машины, поднял на руки и понес, словно ребенка.
- Я могу идти, - запротестовала я.
- Ты не пойдешь через стоянку в одних носках. Черт побери, Хейвен, уймись. – Он донес меня до больничного приемного покоя, где сидело как минимум с десяток людей, и осторожно опустил на ноги перед конторкой.
- Гейдж Тревис, - сказал мой брат, протягивая карточку женщине за стеклянной перегородкой. – Мне нужно, чтобы врач посмотрел мою сестру немедленно.
Я видела, как она на мгновение расширила глаза и кивком указала на дверь слева от конторки. – Я встречу вас у двери, мистер Тревис. входите, пожалуйста.
- Нет, - прошептала я брату. – Я не хочу лезть впереди всех. Я хочу подождать с другими людьми.
- У тебя нет выбора. – Дверь отворилась, и прежде чем я успела что-нибудь сделать, меня подтолкнули вперед и втащили в светло-бежевый коридор. От наглого обращения со стороны моего братца, меня захлестнуло волной гнева. Плевать я хотела, какими благими были его намерения.
- Это нечестно, - резким тоном сказала я, когда подошла медсестра. – Я не стану этого делать. Я не важнее любого другого здесь.
- Ты важнее для меня.
Я оскорбилась за людей, сидящих в приемной, все они ждали своей очереди, тогда как я нагло протиснулась вперед. А меня унижала роль избалованной наследницы. – Там было несколько детей, - сказала я, вцепившись в руку Гейджа, удерживавшую меня. – Им нужен врач не меньше чем мне.
- Хейвен, - сказал Гейдж тихим, непреклонным голосом, - любой в приемной выглядит лучше тебя. Заткнись, успокойся и следуй за сестрой.
С силой, подпитываемой адреналином, я вырвалась из его рук и налетела на стену. Боль - слишком много боли, слишком быстро - хлынула на меня отовсюду. Рот наполнился слюной, из глаз покатились слезы, и я почувствовала, как во мне поднимается желчь. – Меня сейчас вырвет, - прошептала я.
С удивительной скоростью, словно по мановению руки, передо мной появилась пластиковая чашка в форме фасоли, и я склонилась над ней со стоном. Поскольку я не ужинала, в желудке у меня почти ничего не было. Меня мучительно вырвало, и закончилось все несколькими прерывистыми вздохами.
- Мне кажется, у нее сотрясение, - услышала я, как Гейдж говорит медсестре. – У нее шишка на голове и неразборчивая речь. А теперь вот тошнота.
- Мы позаботимся о ней, мистер Тревис. – Сестра подвела меня к креслу для перевозки больных. С этого момента мне не оставалось ничего кроме как смириться с судьбой. Мне сделали рентген, томографию, проверили на переломы и гематомы, затем продезинфицировали, перевязали и напичкали лекарствами. Между процедурами приходилось долго ждать. На это ушла почти вся ночь.
Как оказалось, у меня был перелом среднего ребра, но челюсть оказалась всего лишь ушиблена, не сломана. У меня было легкое сотрясение мозга, слишком незначительное, чтобы оставаться из-за него в больнице. И меня так накачали Викодином, что его хватило бы, чтобы свалить с ног слона.
