— Полно вам, Иван Дмитриевич, — он отмахнулся, — я не намерен обвинять ваше ведомство в небрежном отношении к производству следствия, мне самому хочется разобраться в сложившейся обстановке. Этот город поручен моему вниманию, и я намерен сделать зависящее от меня для искоренения преступлений. Это понятно?
— Александр Александрович, меня удивляют ваши слова, — Путилин не смел повышать голоса на своего начальника, но его голос дрожал от огорчения, что ему выговаривают, словно нашкодившему ребенку, — да, преступлений становится больше, но число приехавших в столицу возрастает. К нам с начала года прибыло почти сорок тысяч человек, это только за один год, а со дня образования сыскного отделения не прибавилось ни одного чиновника. Посудите, Александр Александрович, я говорю не в оправдание, но зачастую мы не в состоянии всюду поспеть.
— Я вызвал вас не для того, чтобы делать выговор, мне важно решить, чем департамент градоначальника может помочь вашему присутствию.
— Господин Козлов, — тут Путилину не надо было много времени для размышления, — численность агентов необходимо увеличить, кроме этого мне необходимы средства для привлечения тайных осведомителей, без которых нам невозможно обойтись.
Помощник градоначальника карандашом, что держал в руке, постучал по столу, перебивая Путилина и тем самым показывая, что увеличение штата сыскного присутствия пока невозможно, но он постарается донести в свою очередь своему высокому начальству просьбу Ивана Дмитриевича.
— Не буду настаивать на сведениях о ночном происшествии в Невском переулке, но все же что можете о нем сказать?
— К сожалению, нам еще нужно выяснять личность убитого. Как вы понимаете, не зная фамилии убиенного, я не могу двигаться вперед, хотя могу сказать, что убийство совершено не местными разбойниками, и для этого утверждения у меня есть определенные основания.
— Чем еще можете порадовать?
— Две недели тому на Эстляндской улице найден зарезанный рабочий, там следствие располагает сведениями об убийце, — Путилин, конечно, слегка лукавил, но надо подсластить сегодняшнее недовольство в департаменте градоначальника. — Кражи на Съезжинской, Литейном, Старом Петергофском проспекте раскрыты, — теперь начальник сыска не лукавил, а говорил истинную правду, перечисляя улицы, где достигнута конечная цель — арестован злоумышленник.
— Похвально, но это не снимает ответственности за порядок в столице.
— Я…
— Будет вам, — перебил осипшим голосом и с каким-то потерянным видом Козлов. — Я понимаю ваши трудности, каждый из нас приносит пользу отечеству в меру своих сил, но спрос с градоначальника больший, чем с вас, любезный Иван Дмитриевич, поэтому возникла необходимость в преобразовании сыскной полиции. Мы более вас заинтересованы в искоренении преступлений.
— Александр Александрович, разрешите высказать некоторые соображения.
— Я вас слушаю.
Почти четверть часа Путилин высказывал наболевшее, если бы не интерес помощника градоначальника, то он непременно держал бы соображения при себе, зачем сотрясать воздух, беспокоя начальство бесполезными словами, но Ивану Дмитриевичу показалось, что господин Козлов не из праздного интереса выуживал сокровенные мысли, что пропущены были не только через разум статского советника, но и через боль в сердце.
— Ваши слова отчасти верны, — генерал-майор снова постучал карандашом по столешнице, — но, увы, с некоторыми соображениями я не вполне согласен. Мне не хочется обсуждать их сегодня, поэтому, Иван Дмитриевич, я попрошу вас изложить в рапорте и представить его в течение трех дней. Да, — он в задумчивости прикусил нижнюю губу, потом озабоченно произнес: — Как обстоят дела с фальшивыми ассигнациями?
— К сожалению, результатов нет.
— Иван Дмитриевич, сии бумаги добрались до столицы. Прошу пристального внимания. Государь обеспокоен этим безнаказанным безобразием.
— Примем меры…
— Больше не смею вас задерживать.
— Благодарю. — Путилин покинул начальственный кабинет и направился к своему кабинету. С одной стороны, было лестно находиться с вышестоящими начальниками в одном доме. Далеко не надо направляться для докладов, но когда над головой висит дамоклов меч, это не слишком приятно для ведения следственных дел, которые начинают иногда будоражить столицу. Тогда близость к начальству становится пыткой, ибо ежедневные доклады выматывают более, чем ожидание холодной ночью в засаде или прогулки по городу, переодевшись как заправский артист, либо в бродяжьи лохмотья, либо в купеческое одеяние…
Дежурный чиновник доложил, что известий от Орлова и Соловьева не поступало, зато Жуков появился в сильном волнении, несколько минут подождал в дежурной, а затем спохватился, словно приспичило в одно место с расстройства желудка, предупредил, что отлучится в Александро-Невскую часть по следственному делу о насильственном лишении жизни крестьянина Еремеева.
— Хорошо, — кивнул Волкову статский советник. — Вот что… Как только появятся посыльные агенты от господ Орлова и Соловьева, незамедлительно отправьте их ко мне.
— Будет исполнено, Иван Дмитриевич!
Путилин поднялся в кабинет, находящийся на втором этаже. Значит, Михаилу удалось узнать имя убиенного и некие обстоятельства… А раз так, то расследование галопом поскакало в сторону завершения. Путилин был рад за помощника, который, невзирая на молодые годы, имел столь нужную в сыскном деле хватку.
Горше нет часа, когда приходилось ждать некоторых результатов, ведь в настоящую минуту дело об убийстве Еремеева имеет очертания. Это как на холсте у художника: на белоснежном поле вдруг проявляются цветные беспорядочные полоски, и с каждым новым мазком картина обретает свою жизнь, превращается в лес, в поле, в человека. И начинаешь удивляться волшебству обычной кисти, зажатой в талантливых пальцах.
Ивана Дмитриевича беспокоило не только убийство в Невском переулке, но и по всей столице. На самом деле, с каждым годом количество преступлений росло. Человек отрывается от земли, ищет лучшей жизни в городе, а там нет той помощи, на которую он мог надеяться в родной деревне. В городе много мошенников, готовых обманным путем выманить последние деньги, а жить-то надо, кушать все хотят, вот и идет приехавший на преступление. Хорошо, если отнимет деньги, а если и того хуже — кровь пустит? А кто ту тонкую грань переступит, так не останавливается, легкие деньги жгут руки.
Придя в кабинет, Путилин засел за написание черновой записки, где помощник градоначальника просил изложить соображения по искоренению преступности в столице, ведь Санкт-Петербург — зеркало империи.
Несколько часов никто не тревожил статского советника, так что записку он почти успел закончить. Раздался стук, и подле двери появился Жуков, не имея смелости пройти к столу, переминаясь с ноги на ногу. По его виду Путилин понял, что разговор с Фадейкой произошел с успехом для Михаила. Иван Дмитриевич с самого начала не верил, что вор способен пролить кровь, ведь Косого начинало мутить от одного вида крови, но человек непредсказуем, вдруг переменился Кондратьев, теперь ему лишить жизни, что куренку голову оторвать…
