На лице Михаила застыла маска усталости, но горящий в глазах блеск выдавал крайнюю степень удовлетворения прошедшим днем.
— Иван Дмитрич… — и он, глотая слова, выдал краткий отчет прошедшему дню и закончил: — Я имею уверенность, что либо названный Василий имеет непосредственное отношение к убийству, либо может прояснить сложившееся положение, ведь Еремеев ни с кем, кроме него, дружбы не водил.
— Ты прав, но поразмысли в другом ключе, — произнес начальник сыска, опуская помощника на землю. — Да, ты установил личность убитого, ты узнал, где он проживал, с кем приехал. А вдруг убийство — простой грабеж? Тогда тебе не удастся найти злоумышленника.
— Я думал над таким исходом дела, — сощурив глаза, Михаил посмотрел на Путилина. — Мне кажется, что Василий имеет непосредственное отношение к убийству. Иначе почему он не заявил о смерти односельчанина? Ведь он наверняка знает об убийстве. А вместо этого он поехал на квартиру и забрал принадлежащие Еремееву вещи.
— Здесь поспорить не могу. Думаешь, он уехал в деревню, — Иван Дмитриевич заглянул в бумагу, — Самолва?
— Да, мне кажется, Василия нужно искать там, или, по крайней мере, там можно будет выяснить его фамилию. По ней в адресной мы найдем и самого разыскиваемого.
— Насколько я понимаю, ты хочешь выехать в Гдов.
— Совершенно верно.
— Почему не послать депешу в уездное управление?
— Они начнут выяснять, кто, что и как, и этот Василий может насторожиться, а там, если он виновен, ищи его по России.
— Спорить не буду, — Путилин достал из нижнего ящика стола памятную книжку «Санкт-Петербург весь на ладони» за прошлый 1872 год, полистал его и остановился на странице приложения под номером LI, — так, до Гдова удобнее добираться через Псков, на пятичасовой ты не успеешь. Вот на тот, что отходит в одиннадцать, в самый раз. Прибывает он в Псков поутру, в десятом часу. Таким образом, успеешь отдохнуть в дороге. Собирайся.
— В третьем классе много не наспишь, — пробурчал Жуков.
— На большее пока не заслужил.
— Стараюсь.
— Сопроводительные бумаги подготовит Федор Иванович.
— Иван Дмитрич, сегодня воскресный день, — замялся Михаил, тем самым напоминая, что делопроизводитель титулярный советник Блюм сегодня отсутствует.
— Тогда к господину Волкову и ступай с богом.
— Я найду злодея, — напоследок пообещал Жуков. «Мне бы его уверенность», — пронеслось в голове Ивана Дмитриевича. Однако же пусть горит праведным гневом, преступник должен быть наказан. Молодость должна иногда выплескивать внутреннее негодование недостойными поступками людей.
— Если он окажется убийцей, — добавил он ложку дегтя в большой медовый бочонок Михаила.
Но не утерпел помощник и уже от двери решился сказать:
— Я не знаю, как объяснить, но во мне зреет внутренняя уверенность, что убийца там, в деревне.
— Миша, никогда не выражай уверенности в деле, ибо она может завести тебя в противоположную сторону от следствия, — напутствовал его Путилин. — Всегда в первую очередь основывай свое убеждение на твердо установленных фактах, а не на предположениях, оттого что они вписываются в твое внутреннее видение событий.
Жуков больше не произнес ни слова, а тихонько прикрыл дверь, скрывшись с глаз долой. Начальник сыска поднялся и подошел к окну, за которым начинала сгущаться зимняя тьма. Поначалу едва заметная серая пелена спускалась с покрытого тяжелыми облаками неба на улицы, потом в одно мгновение город скрыла непроницаемая тьма. Его голова была занята мыслями, но все они обрывчатые, и ни одной не было цельной.
Потом статский советник вернулся к столу, на котором разложил карту столицы, и склонился над ней. Пальцем провел по Владимирскому, остановился на пересечении с Невским, нет, вернулся к Съезжинской, по ней до Николаевского. Прав штабс-капитан, прав. Надо разыскивать даму, к которой направился ловелас, а там обнаружится и имя убитого.
Может быть, Путилин выдавал воображаемое за действительное, но, увы, такова природа человека — мыслить. Ивана Дмитриевича беспокоило другое: если чиновники по поручениям — господа Соловьев и Орлов — прибудут в отделение без каких бы то ни было результатов, тогда в каком направлении начинать двигаться?
Если допустить, соображения не верны. Производить розыск по присутственным местам столицы? Возможно, но уйдет столько времени, хотя можно прописать в газетах об исчезновении мужчины двадцати пяти — тридцати лет. А что, если убитый вовсе не столичный чиновник, а приезжий? Тогда сей путь окажется тупиком.
Если посмотреть с другой стороны, то все равно во всех газетах России не разместишь объявлений. Придется ждать, пока из какого-либо места пришлют депешу о розыске уехавшего в Санкт-Петербург Ивана Ивановича Иванова… А драгоценное время будет упущено.
Забыл ты, Иван Дмитрич, ведь убитый должен был где-то проживать, а из этого неприметного факта следует, что согласно положению номер 118 от 8 мая 1867 (как избирательно работает память!) года приехавший должен предъявить паспорт и получить адресный билет. Отсюда следует, что оставлен багаж, а снимающий квартиру или живущий в гостинице пропал, об этом тоже не надо забывать. Каждая проверка требует времени и людей, тем временем в столице проявятся другие преступления, и так по кругу.
Глава восьмая
Невод сыска раскинут
ВЛАДИМИРСКИЙ ПРОСПЕКТ В столь раннее время, казалось, вымер, даже двери собора Владимирской иконы Божией матери с нарядными стенами, недавно покрашенными в желтый цвет, в этот час были закрыты. По Колокольной неспешно тащилась лошадь, на санях сидел клюющий носом извозчик.
Господин Соловьев обернулся к трем сопровождающим его агентам.
— Ты со мной, — он указал на одного из них, — ты и ты будете по правой стороне проспекта проверять все заведения на предмет присутствия вчерашним вечером этого господина, — он протянул фотографию. — Расспросите тех, кто вчера обслуживал посетителей.
— Ясно, — ответил за двоих коренастый мужчина средних лет с уставшим взглядом.
— Тогда приступайте.
По левой стороне два дома, прилегающие к площади, принадлежали барону Фридериксу, а он не терпел в своей собственности присутствия чужих людей, тем более увеселительных заведений. Следующий трехэтажный дом построил купец Лазарев, и первые два этажа были отданы за хорошие деньги под трактир, хотя он славился чистотой и кухней, но богатая публика туда не шла.
— Нет, господин Соловьев, таких у нас не бывает. — Хозяин с раннего утра принимал от торговцев привезенные продукты. Сомневаясь в честности работников, делами, требующими денежных расчетов, он занимался сам. — У нас харчуются господа попроще. Посмотрите на эти лица, разве среди них вы найдете хотя бы одно благородной крови? — и сам же ответил: — Нет, таковых и не бывает.
