— Где жила девица ранее?
— На Васильевском.
— Что еще можешь сказать?
— Дарья Авдеевна ведет себя тихо, приветлива, из квартиры выходит редко, всегда здоровается, на Рождество и Пасху подарком одарит.
— Что ж, если я узнаю, что язык распустил, он станет на пару вершков короче. Я ясно выразился?
— Так точно, — дворник вскочил со скамьи, едва ее не перевернув.
— Что скажешь о господине Левовском?
— Человек состоятельный, — сказал дворник.
— Он служит? Помещик? Купец? Я должен из тебя вытягивать щипцами каждое слово?
— Ей-богу, — дворник перекрестился быстрым жестом. — Мне неведомо. Дарья Авдеевна наверняка знает.
— Я спрашиваю у тебя.
— Извиняюсь, но я не знаю.
— Как же так? — удивился штабс-капитан. — Тебе поручен дом, ты три года видишь господина Левовского и ничего о нем не можешь рассказать? Голубчик, позволь тебе не поверить.
— Дарья Авдеевна со мною бесед не вела, а Сергею Ивановичу я только двери отворял. По указанию хозяина, господина Дылева, я запираю ворота и двери в одиннадцать вечера, отпираю в шесть утра.
— Часто приходилось отпирать Левовскому?
— Не так часто, но приходилось, в особенности когда Сергей Иванович были немного не в себе.
— В каком смысле не в себе?
— После излишнего возлияния.
— Понятно.
— Так где, ты говоришь, живет господин Левовский?
— Извиняюсь, но я ничего такого не говорил.
— Возможно. Тогда, голубчик, скажи, у Дарьи Авдеевны кто-нибудь помимо Сергея Ивановича бывал?
— Из господ никто, вот только ихняя тетушка Авдотья Архиповна иной час приезжала.
— Авдотья Архиповна?
— Так точно.
— Откуда?
— Из Коломяг.
— Авдотья Архиповна была знакома с господином Левовским?
— По поводу знакомства не знаю, но бывали они в разное время и никогда, на мой взгляд, не встречались.
— Про длинный язык я предупредил, — штабс-капитан поднялся со стула и поправил саблю.
Глава девятая
Беседы, беседы, беседы…
В ШЕСТОМ ЧАСУ, когда под окнами фонарщики зажгли лампы и начал кружиться мелкий снег, засыпая улицы, появился Иван Иванович Соловьев.
— Разрешите, Иван Дмитрич?
— Да-да, Иван Иваныч, проходите, — начальник сыска поднял голову от бумаги, занимающей все внимание, — каковы результаты?
— Сегодняшний вояж, — начал Соловьев, но был перебит:
— Присаживайтесь, находились за день-то.
— Совершенно верно, пришлось немножко ноги размять, однако не зря.
— Слушаю вас.
— Не буду утомлять вас проведенным следствием, но только в ресторации господина Давыдова удалось обнаружить конец ниточки, — он посмотрел на Путилина, употребив выражение начальника. — Там пили два господина. Дальнейшие поиски ни к чему не привели. Куда они направились, никто не видел. За ними следил молодой человек. Правда, его заприметил только один, остальные служащие ресторации попросту не обратили на эту компанию особого внимания: мало ли кто приходит провести вечер в их заведение?
— У нас появляются новые действующие лица: неизвестные ротмистр и молодой человек.
— Да, теперь мы знаем хотя бы имя убитого, и не так много в восьмом уланском полку ротмистров, сейчас находящихся в столице.
— Это, безусловно, поможет в поисках. Можно отправить депешу в полк, дня через два получим ответную. Время дорого, а если начнем разыскивать не вышедших на службу чиновников по имени Сергей, то ожидание депеши предпочтительнее, однако, может, наш убиенный приехал в столицу по делам службы или по личным.
— Можем предположить, что и ротмистр, и чиновник приехали из города, где квартирует полк.
— Вполне возможно, но остается студент, который может оказаться вовсе не студентом.
— Как и чиновник вовсе не чиновником, — умел Иван Иванович добавить перцу в приготовленное жаркое.
— Думаю, нам стоит подождать результатов, полученных Василием Михайловичем…
— Кто ж против? Одна голова хорошо, две лучше, а трем в честной компании всякая преграда по плечу.
— Ко всякому делу, дорогой Иван Иванович, слово подберете.
Штабс-капитан Орлов не заставил себя долго ждать. Не успел Иван Дмитриевич с господином Соловьевым пригубить горячий чай, как резкий стук, наподобие барабанной дроби, раздался в дверь. Вслед за этим та открылась, и на пороге застыл Василий Михайлович.
— Разрешите?
— Прошу, присаживайтесь.
— Благодарю, — он присел на свободный у стола стул.
— Василий Михайлович, чем вы порадуете?
— Кое-какие результаты имеются, — он открыл портфель и достал листок бумаги, — в первую очередь агентами проверены дома по Лиговскому каналу от Невского переулка до Владимирского моста. Как мы с вами и предполагали, убитый шел в доходный дом господина Дылева. Девицу навещать я не стал, — штабс-капитан пожевал ус. — Может быть, будут иные соображения на этот счет. Адрес госпожи Горобец, — он протянул бумагу. — К даме иногда приезжает из Коломяг тетя Авдотья Архиповна.
— Теперь у нас есть основание для посещения квартиры господина Левовского, места службы, но в первую очередь возлюбленной убитого, ибо там можно узнать подробности его жизни. Может быть, он делился с ней тревожными мыслями.
— Раньше утра нам не узнать адреса Левовского, — произнес Соловьев.
— Совершенно верно, но, — продолжил бывший военный, — адрес может знать госпожа Горобец, поэтому посетить ее является первейшей нашей обязанностью.
Путилин вызвал дежурного чиновника и распорядился, чтобы извозчик был готов в любую минуту отвезти агентов на Лиговский канал.
— Господа, я не хотел показаться неучтивым, но думаю, вы понимаете, что время в расследовании дорого, поэтому после посещения Дарьи Авдеевны нам придется посетить квартиру убитого.
— Возражений нет, — за двоих ответил штабс-капитан Орлов.
От Большой Морской до доходного дома Дылева домчались быстро, Иван Дмитриевич Путилин решил побеседовать с дамой, как говорится, тет-а-тет. Так дама могла оказаться разговорчивей. Пожилой с сединой человек с добродушной наружностью вызывал больше доверия в такие трагические минуты. Ивану Дмитриевичу не нравилось разыгрывать учтивого дядюшку, но ради того, чтобы найти преступника, он готов был переодеться даже в монашку.
Во дворе встретили дворника, о котором говорил Орлов. Он был свидетелем в одном путаном деле, наверняка и штабс-капитана испугался по вышеуказанной причине.
