В коридоре начальник сыскного отделения столкнулся с помощником.
— Иван Дмитрич, — обрадовался Миша, — а я к вам.
Путилин только тяжело вздохнул и посмотрел в глаза помощника.
— Иван Дмитрич, я тут с утра узнал от дежурного чиновника об убийстве в Языковом переулке и прочитал ваш циркуляр участкам, — начал Жуков. — Вот я и подумал, что недавно на Волковке такой же случай произошел, но тогда возница остался жив и взял ездоков на пересечении Екатерининского канала и Малой Мещанской улицы. Я взял с собою Леву, и туда, там ведь находится дом мадам Медведковой, недорогое заведение, именно для таких, как нападавшие.
— И? — не выдержал Путилин.
— Стоят сани с красными полозьями, со сломанной одной лыжей, вот лошадь не проверил, времени не было, да и внимание привлекать не хотелось.
— Значит…
— Совершенно верно, Лева там следит, а я за вами.
— Если преступники пешком уйдут?
— Иван Дмитрич, вы что, Леву не знаете?
Да, Лева Шахов, когда-то Арон Шляйхер, единственный иудей, принятый на службу в сыскную полицию по ходатайству Ивана Дмитриевича, сменил имя, но не данную природой внимательность и мыслящую голову. Если он следил за кем-то, то с полной уверенностью можно сказать, что не отступится ни на шаг, но ведомый так и не заметит маленького шустрого человечка с черными волосами и едва заметной хитрой улыбкой.
— Сколько их?
— Один, — Миша понял, что речь идет об убийцах.
— Один? — удивился Путилин.
— В заведении один, — успокоил своего начальника Жуков, — второго там нет.
— Почему не задержал?
— Иван Дмитрич, я ж не ведаю ваших планов, может быть, надо просто проследить, вот мы…
— Хорошо, возьми с собою агентов, кто в отделении, и привези мне голубчика.
— Александра, — сказал Миша Бровь Путилина поднялась кверху. — Он назвался Александром.
— Поезжай.
— МАДАМ, Я…
— Знаю, Мишенька Силантич, кто вы такой, знакомы заочно, — содержательнице дома терпимости мадам Медведковой недавно пошел сорок седьмой год, но лицо ее осталось без единой морщинки, и не было у нее на лице той отвратительной пудры, что в ее годы пользуют дамы, скрывая пелену лет. Выглядела она привлекательно — обворожительная открытая улыбка… Но вот настороженный взгляд карих глаз не скрывал раздражительности. — Я понимаю, вы пришли, — она указала на двух агентов, стоящих у него за спиной, — не ради получения наслаждения.
— Вы правы, мадам, — Жуков жалостливо вздохнул, — нам нужен один из клиентов.
— Понимаю, служба.
— Совершенно верно.
— Мне кажется, что нужен вам владелец тех саней, что стоят во дворе? Очень подозрительная личность их владелец, мало того что заявился ночью, так все лучшее ему подавай.
— Вы очень проницательны, мадам.
— Благодарю за комплимент, и зовите меня Марией Ивановной. Меня коробят такого рода слова, как «мадам».
— Так где мы можем найти господина Александра?
— На втором этаже, первая комната справа, но прошу вас, Михаил Силантьич, без стрельбы, сломанной мебели и разбитых стекол.
— Постараемся.
МИША ПОСТУЧАЛ ЛЕВОЙ рукой, в правой за спиной держал пистолет, так, на всякий случай. Щелкнул замок, и из-за двери выглянула девушка с глазами мутными от водки, выпитой ночью. Помощник Путилина поманил ее пальцем и показал жестом молчать.
— Где он? — тихо шепнул Миша.
Девушка неопределенно кивнула за спину.
— Кто там? — раздался хриплый голос.
— Вино принесли, — не растерялась девушка.
Миша мягко отодвинул проститутку в сторону и прыгнул в комнату.
Перед ним, держась за край стола, предстал очень бледный человек с прямыми, тусклыми, давно немытыми волосами, с высоким выпуклым лбом и непроницаемыми глазами. Он метнул на Жукова подозрительный взгляд, потом на окно, и с невероятной быстротой рванулся к двери, сбив с ног Леву и оттолкнув второго агента. Миша бросился за ним и только перед порогом умудрился выставить ногу вперед, о которую и зацепился убегавший.
Уже потом Жуков поинтересовался:
— Александр?
— Что надо?
— Александр?
— Ну.
— Прошу следовать за мной, и без фокусов.
— Если не пойду?
Миша приказал агентам, сопровождающим его:
— Вяжите.
— Я… — начал было Александр, но устало опустился на стул, закрыв лицо руками.
— Говорил же ему, не стоит, а он: «Все пойдет как по маслу… Как по маслу…» — передразнивал кого-то задержанный.
В сыскном он назвался Александром Меркуловым, порховским мещанином, приехавшим с столицу с братом Алексеем, который скрылся из-под надзора лужской полиции.
НЕ УСПЕЛ ЯВИТЬСЯ Жуков с радостной вестью, как от надворного советника прибыл один из агентов.
— Иван Дмитрич, — начал агент с порога, — Федька Веселый с домочадцами убит…
— ИВАН ДМИТРИЧ, — НАЧАЛ с порога агент, запыхавшийся и потный лицом, словно от Ланской бежал, а не ехал на санях, — Федька Веселый с домочадцами убит.
Путилин в изумлении поднялся с излюбленного кресла и, заикаясь, произнес:
— К… к… к… как убит?
Сыскной агент вытер со лба шапкой пот.
— Убит, я толком не знаю, но одни ножом изрезаны, другие задушены, но что кровью все залито, могу сказать точно. Самолично видел.
— Дела… — Иван Дмитриевич ударил кулаком по столу и, играя желваками, прошел к окну. — Вот новость так новость! — потом повернулся к агенту и спокойным голосом приказал: — Позови дежурного чиновника!
Распоряжений было немного: разыскать, хоть из-под земли, чиновников по поручениям, доктора, и направить их незамедлительно в Ланскую, в дом Федьки Веселого, известного в столице скупщика краденого, содержателя дома терпимости и человека, за плечами которого не один десяток организованных преступлений.
Уже на улице, когда Иван Дмитриевич удобно расположился на скамье саней, объявился Жуков, занимавший должность помощника Путилина.
— Убийца задержан, — Миша не сдерживал пышущей довольством улыбки.
— Садись, — начальник сыскного отделения кивнул на свободное в санях место.
— А как же… — не договорил помощник, указывая на задержанного, потом повернул голову к агентам, распорядился: — Меркулова в камеру, — и осторожно опустился на скамью саней.
— Федька Веселый убит.
— Да ну, — присвистнул Миша.
