— Здесь все просто, — отвечал надворный советник, и создавалось впечатление, что он не слушает Михаила, а отвечает так для продолжения разговора. — Шел наш Сергей Иванович в прекрасном расположении духа после проведенного вечера с приятелем за чашей, как говорится, вина, а здесь незнакомец выхватывает трость и…
— Тогда, — не выдержал Жуков и перебил, — он должен знать о секрете, заключенном в трость, иначе неожиданный позыв к убийству соперника становится абсурдом.
— В этом я с тобою соглашусь.
— В противном случае получается, что бумажник взял сам Микушин, но однако же к лишению жизни противного ему господина не причастен, как это может быть?
— Не все поступки можно объяснить, — горестно добавил надворный советник. — К великому сожалению, не все, иначе все преступники были бы пойманы.
ШТАБС-КАПИТАН ОРЛОВ шагал по убранному от снега тротуару, тихо поскрипывающему под тяжелыми армейскими сапогами. Взгляд его был устремлен под ноги на деревянные шестигранники мостовой, скрепленные металлическими скобами. Дворники поработали, очистили на славу, даже успели бросить на плитки песка, уже потемневшего и потерявшего свою желтизну.
«Анисимов Петр Глебович, — крутилось в голове штабс-капитана. — Кто ж ты таков, Петр, сын Глебов. Кто? Преступник или вполне заслуживающий уважения верноподданный государя нашего?»
Анисимов являлся владельцем дома, купленного шесть лет тому на 3-й линии Васильевского острова.
Василий Михайлович решил пройтись пешком, благо было недалеко, но сперва все же он решил заглянуть в участок, чтобы, по возможности, узнать о господине Анисимове, тем более что и сам участок находился почти напротив дома Анисимова. Помощника пристава ротмистра Праведникова он знал давно. Года три тому он, только поступивший на службу в сыскное отделение, обратился к Константину Михайловичу по делу. Тот не стал чинить бюрократические препоны штабс-капитану, а помог, и тогда был задержан бывшим военным его первый преступник. Вот с тех пор они придерживались, хотя и не дружеских, но вполне приятельских отношений и никогда не отказывали в помощи друг другу.
Одноэтажный дом, который занимал 1-й участок Василеостровской части, хозяйственное отделение Полицейского управления Санкт-Петербурга взяло в наем на двадцать пять лет у купца Соловьева. Здание было добротное, с толстыми стенами и крытой железом крышей, окрашенной в синий цвет.
Василий Михайлович, кивнув дежурному чиновнику, прошел к кабинету ротмистра Праведникова.
— Константин Михайлович, наше вам.
— А, Василий Михайлович, — помощник пристава поднялся и с распростертыми объятиями направился к Орлову, — рад видеть тебя в прекрасном здравии.
— Благодарю, как сам-то?
— Да как, божьими заботами.
— Как семейство? — подмигнул. — Прибавления не ожидается?
— Бог с тобой, Василий Михайлович, мне четверых хватает, да и тех не каждый день вижу.
— Служба?
— Так точно, служба. А ты как? Все еще жену не выбрал?
— Как и ты скажу, служба. Вот и сейчас, если бы не дела наши скорбные, мы б с тобой и не повидались бы…
Глава двадцать первая
В ожидании чуда
ЧАЕВНИЧАТЬ В ТАКОЕ время года — душу отогревать, а не только лишь бренное тело, но когда два чиновника, один из них — по поручениям, второй — младший помощник, чином пока не вышедший, сидят со стаканами в руках и в ус не дуют о проведении дальнейшего следствия…
— Иван Дмитриевич, — первым вскочил Михаил, выплеснув остатки чая после гневных слов начальника.
— Что Иван Дмитриевич? Уже убийцу изловили? Дел больше нет? Столица от преступников освобождена?
Надворный советник ждал окончания начальственного возмущения и в силу своих лет в пререкания не вступал, предпочитая переждать напрасные сотрясания воздуха, чтобы потом спокойно, без лишних хлопот доложиться о выполненном задании.
— Жду вас в кабинете, — и уже вполне спокойным голосом добавил, обращаясь к Жукову: — Чай прихвати.
Через несколько минут от былой вспышки не осталось ни следа. Путилин и сам понимал, что был не прав, повысив голос. Наверное, скорая еженедельная аудиенция у градоначальника вносила некоторую напряженность, невзирая на вполне заслуживающие похвалы результаты. Но стоящие выше по чину видят в сыскных делах лишь недостатки и определенную нерасторопность в поисках всевозможных преступников.
— Итак, проверенные Ильины оказались не теми, кто нам нужен, — Иван Дмитриевич подытожил слова сыскных агентов, хотя сам узнал об этом еще утром, — и на квартире господин Микушин не объявлялся?
— Совершено верно, Иван Дмитриевич, — вполне спокойным голосом подтвердил надворный советник.
— Тогда моя очередь, — Путилин закрыл глаза ладонью. — Ильин Фома Тимофеевич проживает на Загородном проспекте в доме Бернардаки, приметы подходят под описание разыскиваемого нами. Вас, Иван Иванович, попрошу послать туда агента. По всей видимости, наш, уже, надеюсь, найденный господин вернется к шести часам. Теперь наблюдать за ним днем и ночью, чтобы он не заподозрил слежки.
— Будет выполнено.
— А почему мы не можем его задержать? — не выдержал и вступил в разговор Михаил.
Соловьев посмотрел на начальника.
Путилин кивнул, давая разрешение, чтобы Иван Иванович пояснил.
— Пока мы не выясним, что Левовский был связан с ним преступными деяниями, мы не сможем уличить Ильина в убийстве.
— А трость?
— Он пояснит, что оказывал услугу Сергею Ивановичу и поэтому назвался в мастерской его именем, — продолжил Соловьев.
— Но он же следил за приятелем?
— Нет достаточных улик для такого утверждения… Все? Тогда далее, Иван Иванович, берете в помощники Михаила, у него почерк больно каллиграфичен, в отличие от наших, и езжайте на квартиру Залесского, — Путилин продиктовал адрес. — Там осталась служанка Лиза, так вот она проведет вас к Микушину, — удивленные взгляды чиновников вопрошали, почему Путилин не привез студента в отделение, тому пришлось пояснить: — Алексей попал в неприятное положение и ко всему прочему сильно болен. Так снимите с него показания. Он непосредственно убийства не видел, но рассмотрел убийцу, убегавшего с места злодеяния.
— Понятное дело, — первым вскочил Жуков, молодецкая удаль требовала выплеска.
— Да погоди ты, — цыкнул Иван Дмитриевич на младшего помощника, и тот медленно опустился на стул. — Опять сбил с мысли… Хорошо, ступайте, — махнул рукой, указывая на дверь, — не держу.
ВПЕРЕДИ БЫЛИ ПРАЗДНИКИ — Рождество, Новый год, которые русский человек привык встречать с размахом, даже если в кошеле лишь копейки, он становится беспечнее, словно его подменили. Вот и пользуются таким положением всякие мошенники и разбойного склада люд, объегоривая своего ближнего почем зря, а у полиции прибавляется забот. Путилин уже не мог припомнить, когда в семейном кругу встречал праздник. То розыски, то засады. Про засады он поторопился, негоже начальнику сыскной полиции сидеть как простому агенту в ожидании преступника, чтобы взять его с поличным. Это когда птица того стоит. А так приходится работать головой, ногами и языком, беседуя с добровольными помощниками, которые на самом деле не изъявляли желания в помощи, а в силу обстоятельств находятся под давлением. Здесь не стоит слишком сильно давить, иначе вместо агента получишь злейшего врага, способного ударить тебя в спину. Грань тонка.
