Другой раз в Ницце он сдал на хранение в контору отеля конверт с двадцатью франками, но успел подменить его другим конвертом с газетной бумагой. При обратном требовании денежного пакета он открыл его при свидетелях и нашел в нем газетную бумагу, пригрозил управляющему судом за мошенничество и получил значительную компенсацию. В той же Ницце он приглашен был богатым американцем совершить морское путешествие на яхте. Дорогой садятся за карты, американец проиграл все наличные деньги и саму яхту, на которой Клеев возвращается уже собственником.
Но самый его блестящий подвиг произошел в Болгарии. Он как раз приехал в Софию к некоему господину. С последним он близко подружился и даже крестил его дочь.
В то время искали нового правителя для Болгарии, а так как Клеев выдавал себя за родственника Бурбонов, под фамилией графа Сен-Клера, то в высшем обществе Софии стали серьезно подумывать о том, чтобы предложить самозванцу болгарскую корону.
Случайное обстоятельство открыло обман, а не то, как уверял Клеев, он преподнес бы Болгарию России, не проливая ни одной капли крови.
Под именем графа Сен-Клера Клеев много раз был женат в Европе и Америке с целью получения больших приданых, причем своих жен он бросал, как только присваивал себе их состояние. Летом текущего года Клеев направился в Португалию и в одном из учреждений Лиссабона пытался обманом получить крупную сумму, но это ему не удалось. Мнимый граф был арестован, но затем каким-то путем избег суда, но еще находился под арестом в ожидании скорого освобождения. Однако власти Лиссабона при наведении справок о графе Клееве случайно обнаружили его настоящее имя и все преступное прошлое, о чем не замедлили сообщить в Петербург, предложив выдать преступника русскому правительству. Так, благодаря удачному стечению обстоятельств господин Клеев вновь оказался в России.
Сколько еще таких Клеевых в нашем государстве и за ее пределами, а сколько подобных иностранных господ колесят просторы России — не счесть. С ними тоже сыску приходится вступать в поединки, не всегда удачно, но стремясь к наилучшему результату — аресту проходимцев…
Год, считай, прошел, остались считанные дни, а преступлений год от года не становится меньше.
Глава двадцать восьмая
Уж очень беспокойные гости
НЕ БЫЛО ДЕВЯТИ часов, когда «охотники» вернулись после лесных приключений, оставив за дверью дома темень, освещенную ярким месяцем с россыпью мерцающих звезд. Они прямо-таки ввалились в дом — усталость давала о себе знать. Снег в лесу в самом деле местами доходил до пояса, и охотники то и дело чувствовали себя мухами, попавшими в сети паука, но это того стоило — свежий воздух пьянил больше, чем анисовая хозяина, красота леса, укутанного в пушистую шубу, завораживала. Ну и не беда, что добыча ускользнула, даже встреченный лось и тот так рванул по толстому покрову, не успели даже ружья скинуть, но зато потом всласть постреляли.
— Господа, я надеюсь встретить вас в столовой через час.
— Обязательно, — кивнул штабс-капитан, но мученическое выражение лица говорило об обратном, а Михаил вообще промычал что-то неразборчивое, не было сил даже на слова.
В предоставленной комнате Жуков рухнул на кровать не снимая одежды и так провалялся три четверти часа, чувствуя, что ноги живут отдельно от него, а на движение хотя бы одним пальцем на руке уйдут все оставшиеся силы. Но через назначенный себе срок он ощутил, что еще жив и вполне может шевелиться, и даже без особых усилий поднялся и надел свое платье.
«Господи, — пронеслось у него в голове, — а ведь ночью надо будет еще поработать», — на этом мысль оборвалась, не получив законного продолжения. Думать об этом просто не хотелось.
Но минута в минуту Михаил вошел в столовую, наклеив на лицо измученную улыбку, хотя пытался выглядеть бодрым и довольным. Василий Михайлович выглядел ненамного лучше, всем своим видом демонстрируя полное удовлетворение, смешанное с невыразимой усталостью.
За столом почти не говорили, только слышался мерный стук ножей и вилок и изредка бульканье наливаемой анисовой, но не так часто, как в прошлый вечер.
— Я вижу, вам не понравилось в лесу? — язвительно спросил Петр Глебович, но слышалось в его тоне иное: «Когда же вы, господа, уберетесь наконец?»
— О, что вы, — за обоих гостей ответил начальствующий чиновник. — Было чудесно. Никогда еще не приходилось так вот проводить время.
— К охоте надо готовиться заранее, присмотреть зверя, прикормить его, если надо, — поучительно произнес Петр Глебович, отправив в рот очередную ложку щучьей икры. — Охота сродни искусству, чтобы выстрел поставил финальную точку в пьесе, а ныне у нас так, бесполезное хождение было.
— Но природа…
— Василий Михайлович, ею надо любоваться в других местах, а что здесь у нас — леса да завалы.
— Не скажите, не скажите, а воздух какой, словно десять лет с плеч долой.
— То-то я видел, как вы едва до дома дошли, — позволил себе хозяин шутку над петербургским чиновником.
— Это от постоянного сидения в присутствии, Петр Глебович, постоянные бумаги, — он замахал руками. — Не напоминайте о них, не то дурно станет только от воспоминаний.
— А как же вы здесь оказались? — вопрос вроде бы и задан невзначай, но с дальним прицелом.
— Если бы не болезнь Николая Акимыча, не сидел бы я с вами за столом.
— Николая Акимыча? — переспросил хозяин, внимательно осматривая собеседника.
— Вы с ним знакомы? — тут же не потерялся Орлов, ведь названо первое пришедшее на ум имя, и едва заметная бледность и испарина выступила на висках.
— К сожалению, нет.
— А мне казалось, что он всю губернию объездил, никого не миновал.
— Увы, мой дом Николай Акимыч не удостоил посещения.
— Может, он приезжал в ваше отсутствие?
— Управляющий мне бы доложил.
— Степан?
— Нет, мой управляющий сейчас занимается закупками в столице.
— Хороший управляющий в наше время редкостное явление.
— Плохих не держим. — Петр Глебович постучал вилкой по графину, намекая на понравившийся гостю огненный напиток.
— И давно вы здесь?
— Я же вчера говорил.
— Простите, — штабс-капитан сделал смущенный вид и к тому же покраснел. — Вчера я немного… — замялся и добавил: — Был не в себе, усталость, переезды.
— Понимаю, служба требует определенных жертв.
— Вы выразились точно, требует жертв, но лучше они были бы чужими, — и смутился еще больше, понимая, что поставил себя в неловкое положение, ведь здесь он нежданный гость, — впрочем, пора отдохнуть после такого дня, — попытался увести разговор в другую сторону.
Михаил поднялся первым.
— Петр Глебович, позвольте покинуть вас, иначе, чувствую, до постели не доползти.
