Я смотрел на нее напряженно, но весело. Солнечная пышечка решилась. Мягкие влажные припухлости мокро и горячо ткнулись в мои закрытые губы, оставив на них клубничный запах. Анюта сразу отошла к напряженной Сусанне.
Глядя чуть виновато, Анюта таким же образом взаимно соприкоснулась с ней и этим закончила выступление.
Странно. Давно понятно, что Сусанна – бывшая, но дистанцию все почему-то держат. Самому, что ли, сделать шаг навстречу?
– Дело пошло, – подвела Рая первый итог. – Следующий наш фант с полным стаканом на спине пусть пролезет под столом так, чтоб не пролить ни капли. Кто там?
Сусанна держала собственные джинсы. Я ободряюще подмигнул.
Буркнув что-то не совсем цензурное, Сусанна спустилась с кровати, ноги и руки заняли на полу устойчивое положение. Вездесущая Рая уже несла воду. Стакан торжественно водрузили в районе копчика.
Я смотрел и самым наглым образом наслаждался знакомыми формами в столь изысканно бесстыдной позе эротического великолепия.
Казалось, что на тигрицу надели слоновью кабинку, или как там она называется. Сколь мягко не ступай, а пошатнется. Каждый шаг давался с трудом. Уже находясь головой под столом, Сусанна припадала спереди, приседала сзади, ноги разъезжались, все еще приноравливаясь к колебавшемуся на спине стакану. Вот снаружи остались лишь соблазнительные, будто специально для меня выпяченные луноподобные округлости, под видом одежды украшенные тоненькими полосками ткани. Вот и они исчезли. Зато с другой стороны стола раздался победный клич, и Сусанна, поднимаясь, предъявила нам по-прежнему полный стакан.
– Зачет! – объявила Рая.
Она дождалась, пока приятельница вернется на место.
– А теперь…
– Теперь пусть скажет, – перебил я, – где спрятала ворованные документы.
Только что почивавшая на лаврах, Сусанна не сразу перестроилась. Лицо напряглось, а пальцы будто обросли когтями.
– Я же просила! – взвизгнула она.
Ее тело, вдруг вспомнившееся мне в мертвенно-зеленом исполнении, приняло женскую защитную стойку: ощетинилось и пригнулось, точно собиралось в броске порвать на куски.
– Какие документы? – мгновенно отреагировали кумушки.
– Где? – жестко повторил я.
– Что – где? – ответно взъелась Сусанна.
– Почему ворованные? – осведомилась Наташа.
– Давайте, вы порешаете свои семейные проблемы в более интимной обстановке, – осадила нас Инна и выразительно зевнула. – Мы собрались отдохнуть. Не надо портить замечательный вечер.
– Именно, – согласилась Сусанна. – Не порти.
– Правильно, – поддержала Рая, – давайте играть дальше.
Я вздохнул и утих. Не прошло. Ладно, разберемся позже.
Пока моя бывшая работала подъемным краном, подцепляя вещицу хозяйки квартиры, Рая отпила разом добрую половину бокала и масляно поглядела в мою сторону.
– А этому фанту возложенной на меня властью велю, как бы он ни сопротивлялся, обнажить перед честным людом свой тыл!
По ее лицу расползлась ехидно-хамоватая полуулыбочка, девушка обернулась… и все грохнули хором, задыхаясь от хохота и едва не сползая на пол. Злорадное ржание продолжалось минуты две, пока Рая, уяснив, кто исполнитель задания, умилительно-обиженно выходила вперед и вставала к нам спиной, взглядом уставившись в покрытую узорчато-пупырчатыми обоями стенку. Несомненно, ей нравилось происходящее, она упивалась им, без стыда и стеснения навязывая присутствующим рискованные поступки, но изо всех сил стараясь этого не показать. Она играла роль обычной хозяйки-затейницы, которая не дает гостям скучать. И все же ей хотелось больше властвовать над ситуацией, чем самой выставлять себя – хорошо, если только на всеобщее обозрение, а вдруг на посмешище? Этого боялась не только она, этого боялись все. И я в том числе. Честно говоря, сейчас, в бурлящей феромонами алкоголепропитанной атмосфере, это оставалось единственным сдерживающим фактором.
Если вызванное призраком вседозволенности не совсем приличное действие не сделать смешным, оно станет непристойным, а если сделать – значит, обидеть исполнителя. Особенно, когда он относится ко всему серьезно. Рае приходилось балансировать, сидя меж двух огней на остром заборе, а это не только жжет сразу с двух сторон. Лезвие ножа – плохая подпорка для сидения, как и частокол человеческих комплексов. Совсем не располагает к уютному отдыху. Все время где-нибудь колет.
Отвернувшаяся Рая решила кольнуть сама. Большие пальцы рук втиснулись под тонкие шнурки, нисколько не скрывавшие загорелостей. Прогибаясь вперед, она резко, словно доказывая что-то, содрала эту ненадежную конструкцию едва ли не до колен. Распираемые законами биомеханики бедра подались в стороны. Простояв так несколько бесконечно долгих секунд, девушка медленно вползла в подтянутое оперение, зло села и громко, весомо выдала:
– Этот фант…
Сусанна шаловливо подмигнула нам – ее рука держала добытую из разбросанных пожитков еще одну тряпочку Раи.
– …пусть повторит то же самое! И пусть только попробует придумать отмазку! Ничего не принимается ни под каким соусом!
Второй взрыв гомерического смеха накрыл комнату. Анюта даже прослезилась, ухахатываясь в левую ладонь, пока тыльная сторона правой неустанно подтирала уголки глаз.
Обернувшись, Рая остекленела. И не возразишь – после выдвинутых условий. Ей даже пришлось растянуть губы в улыбке и посмеяться вместе со всеми.
– Да уж, – проронила она, – фатум, рок…
– Давай-давай, Каллипига, – подбодрила Наташа, вдохновляя на новый подвиг, – не заставляй уважаемую публику ждать. Повернись к лесу аверсом, а к нам крепким реверсом!
– Калли… кто? – Рая, видимо, решила, что ее оскорбляют.
– По-гречески – прекраснозадая, – успокоила безучастно-спокойная Инна.
Вопреки полосе неудач и нараставшему раздражению от нее, меднотелая хозяйка вторично заняла место на маленькой сцене. Ноги расставились на ширину плеч, руки уперлись в стену, в нашем направлении выпятилось то, что обязано выпятиться в таком положении. Оно насмешливо качнулось несколько раз из стороны в сторону, как грудь загулявшей цыганки. Студень заказывали? Услада для глаз в собственном соку, дубль два. Едва природное волнение улеглось, владелица сиих яств резко нагнулась до пола, по пути срывая книзу фиговый листочек. Причем, фиговый в обоих смыслах. Чтоб окончательно доконать мои здоровые инстинкты, Рая еще раз соблазнительно потрясла образцово-показательной кормой с красными, похожими на уши Чебурашки, овалами от долгого сидения. Создавалось ощущение, что шалунью отшлепали за непослушание.
Когда необходимое возвратилось на отведенную анатомией часть тела, я, наконец, сумел сосредоточить взгляд на том месте, где сидела Сусанна. Сидела – в прошедшем времени. Потому что ее не было. Вообще не было в комнате.
Меня подбросило. В направлении выхода. Взгляд налево – никого. Направо – закрытая дверь туалета. Я дернул. Заперто.
