— Андрия, Априлья, Александрия, Альбиния оканчивается на «я». Поэтому говорю — Якутск.
— Катанья.
— Опять «я»? Я… Ямал.
Нехорошо врать, а что делать. Проигрывать не хотелось.
Снизившись в опасную зону, где могли пролетать самолеты, мы глянули под белое пушистое море… а там расстилалось такое же.
Льды. Торосы. Айсберги, Вайсберги, Айзенберги… и прочая ильфопетровщина, непонятно как вбитая в подмороженные зрелищем мозги. Задуваемый метелью Южный Полюс оказался более нелюдимым по сравнению с собратом. Только одна научная экспедиция копошилась, спешно закрываясь от налетевшей бури.
Практически ничего не видать. Полугодовая ночь еще не накрыла тьмой, но очень старалась, еще месяц, и без внешнего освещения здесь даже днем не появишься.
Ладно, отметились. Я снова взялся за рычаги.
— Нон си вэдэ ньентэ. — Челеста пристально вглядывалась в пургу. — О капито! Иль суд, иль поло аустрале?*
*(Ничего не видно. Я поняла! Юг, южный полюс?)
— Хочешь в Австралию? Легко. Но сначала…
Появилась идейка. Девушкам нравятся умилительные создания, они всегда в восторге от котиков и попугайчиков. Вот и продемонстрирую местных котико-попугайчиковых аналогов. Корабль сорвался с места, тоже радуясь возвращению из… как назвать место, откуда вывалиться можно только в космос?
— Прикинь, Челеста, в какую сторону ни лети — везде север!
Пока она прикидывала или прикидывалась, что прикидывала, мы прибыли к побережью.
— Гварда Ольф! Прэнди а дэстра!*
*(Смотри! Возьми правее!)
Множество пятнышек, на которые указывал восторженный пальчик, походили на рассыпанные по муке семена мака. Или, скорее, на муравьев, потому что многие двигались. Особенно те, что находились на кромке льда и воды. Мы спланировали, чтобы рассмотреть ближе. Рот Челесты растянулся, грозя порваться, глаза утонули в безоблачном счастье.
— Нон вольо звельярми.*
*(Не хочу просыпаться)
Она оказалась без ума от пингвинов.
А меня занимал философский вопрос: ну не понимаю, как пара пингвинов добралась до Иерусалима, или где там Ной строил ковчег из кедров. Переплыть океан, пересечь тропические дебри и пустыни… нет, без божественного вмешательства не обошлось. Видать, Он тоже очень любит пингвинов.
Челеста настолько воодушевилась, что захотела выйти к ним, покормить…
Я не разрешил. Не потому, что злюка и нелюдь, а с точки зрения безопасности. Стадо баранов при желании затопчет любого льва, а откуда мне знать, чего ожидать от неисчислимых птичек, которые лишь притворяются милыми и неповоротливыми?
На глобусе мой палец ткнул в другой южный материк. Корабль пошел на автопилоте, мы продолжили словесную чехарду.
— Ликата, — продолжила итальянка прямо с прерванного. Ну и память.
— Астрахань.
— Новара.
Ее взгляд упал вниз, на проносившиеся пейзажи… и завис, как компьютер, если ему одновременно задать несовместимые команды.
Австралийская пустыня Пиннаклз. Когда-то я писал про нее статью. И почему мне не заказывали про что-то отечественное?! Так хотелось показать итальяночке Родину во всей красе, но когда припирало, вспоминались именно заморские виды и интересности. Конечно, можно поискать родные достопримечательности на местности, летая сверху, но сколько на это уйдет времени и сил? В другой раз — обязательно, я даже посвящу этому специальные квесты — «Посмотрим на то, о чем многие слышали, но мало кто видел», «Откроем миру спрятанную красоту» и «Станем первопроходцами и первооткрывателями — найдем то, о чем другие не подозревают». Страна необъятна, и даже инопланетное (или иновременное?) НЛО с невероятными возможностями не позволит в течение человеческой жизни выявить и половины чудес, которые в ней находятся. Именно только выявить, потому что на «осмотреть и насладиться» потребуется еще с десяток жизней.
Чтобы поразить воображение, корабль завис в определенном месте, ради которого знающие люди преодолевают тысячи километров. Мы, собственно, тоже. В этих видах можно снимать фантастический фильм без компьютерной графики — внизу расстилался натуральный марсианский пейзаж. Чудовищные каменные столбы торчали из зыбучих песков — как острые, так и оплывшие, будто пережившие ядерный взрыв. Одни похожи на гигантские клыки и зазубренные наконечники пик, другие — на купола и надгробия. Некоторые напоминали минареты, если не брать более фаллические сравнения. А вокруг все неимоверно желтое. Так не бывает, глаза отказывались верить. Разрушение дюн пожарами и выдувание песка создало эти тысячи каменных зубов, многие из которых по высоте сравнялись бы с большими деревьями, если б здесь что-то росло.
— Иль туа пьянэта?* — Девичьи ладошки изобразили шар, затем указали в небо.
*(Твоя планета?)
Судя по жестам и знакомым сочетаниям в ее чириканье, Челеста решила, что перенеслась на другую планету. Об этом сказали глаза-тарелки и шмякнувшееся о край постели безвольное седалище — ноги забыли, как стоять. А легкие — как дышать. А сердце…
Сердце ее явно остановилось на минуту… и вновь забилось — радостно, весело: между инопланетных скал прыгал вполне земной кенгуру. Вдали появилась еще парочка.
— Аустралиа?*
*(Австралия?)
Осталось непонятным, довольна она или огорчена, что мы все еще на Земле. Кажется, то и другое. Или еще не до конца осознала.
— Нонэ альтра пьянэта. Стьямо а Аустралиа. Эзатто.*
*(Это не другая планета. Мы в Австралии. Точно)
Кажется, теперь окончательно разобралась, что к чему, и благодарит за исполненное желание.
— И за то, и за это — не надо.
— Ма вольо ведере туа пьянэта. — Она чуть помолчала. — Финке че фьято че сперанца.*
*(Но хочу увидеть твою планету. Пока живу — надеюсь)
Когда мы приблизились, чтобы рассмотреть попрыгунчиков как в зоопарке, из тени камня выглянул и медленно покрутил кожистой головой недовольный варан. Неподалеку по ядовитой желтизне почвы проползла змея.
Корабль сел, я достал лук и пару стрел.
— Ай инициато спарарэ алла лучертола? — Челеста показала в сторону, где находились змея и варан. — Пэр манджярэ?*
*(Собираешься застрелить ящерицу? Чтобы съесть?)
— Ноу.
Не знаю, что она спрашивала, но смотрела не туда, а потому — ноу.
Ее руки останавливающе взлетели:
— Соламентэ нон уно кангуро!*
*(Только не в кенгуру)
В ответ я мотнул головой в другую сторону.
— Ки э?!*
*(Кто это?)
