– Балбеса прихватить? – улыбнулась женщина, явно прочитав мысли гостя.
– Ну… да.
– Того? – она показала за спину Сергею. Тот обернулся и увидел выглядывающего из-за угла Джонни. Глаза у него, казалось, вот-вот из глазниц повыпадают от удивления и страха.
– Ага! – хихикнул каллистянин. – Он не опасный. Просто дурачок.
«Балбес и дурачок» перестал пялиться и густо покраснел.
– Да… В нем что-то есть. Но действительно дурачок, – почти сочувственно сказала «привидение». – Ну, я жду. Чайку попьем, варенье есть. Мы же русские люди!
И пропала.
– Ты понял, что она говорила? – строго спросил Сергей, резко обернувшись к капралу.
– Я не понимаю как, сэр, но я понял! – ошарашено подтвердил Джонни. – И вы… Ведь мы никогда не слышали и не изучали их язык! – добавил он, слегка заикаясь от страха.
– Хм! – нахмурился каллистянин. – Это шутки того, что мы назвали Инфосферой.
– Э-э?!
– Я это все прочувствовал сразу, как только мы у планеты появились, – напомнил Сергей. – И только сейчас начинаю ощущать, насколько странная среда – эта самая… Инфосфера.
– Она нам враждебна? – озабоченно спросил Джонни.
– Нет. Не враждебна. Но если и помогает, то как-то странно.
– Это она?.. – не договорил Джонни.
– Да. Это она не позволяет нам лгать, – подтвердил невысказанное предположение Джонни Сергей и улыбнулся. Ему нравилось это свойство. Особенно применительно к йосовцам с их давнишней «культурой лжи»
[23].
* * *
Дом, куда их пригласили, находился у мелкой речки, вытекающей из лесистой лощины. Он производил впечатление этакого пасторального, хоть и не бедного жилища. Очень ухоженного, аккуратного. Впечатлению совершенно не мешало полное отсутствие видимых архитектурных излишеств и свидетельств сверхтехнологий в виде антенн дальней связи, солнечных батарей и так далее.
Сергей, глядя на этот очень уютный дом, вспомнил аксиому одного из писателей конца Темных Тысячелетий: «Высшая технология мало отличается от магии»
[24]. Похоже, дальнийцы дошли до той стадии, когда она не «мало», а совсем не отличается. Возможно, для них все эти атрибуты сверхмогущества цивилизации были ясно заметны, но подошедшие к воротам гости этого не видели, не имея даже представления, на что смотреть и что видеть. Возможно, что все эти вещи вообще находились за пределами нормального восприятия обычного человека.
Но если так, то совершенно не удивительно, что сами дальнийцы воспринимали вторгшихся на их планету «захватчиков» как надоедливых мух, от которых можно просто отмахнуться, но лень прибить. Впрочем, тот факт, что с десантом с «Катти Сарк» решили пообщаться, тоже о многом говорил. Если, конечно, вообще говорил. Сверхцивилизация, достигшая Порога, должна находиться за гранью понимания обычными цивилизациями. И о том, какие цели она реально преследует, можно было судить, только пообщавшись.
Имелся еще один нюанс… Многие мальчики, начитавшись печатного бреда, насмотревшись идиотских «геройских» фильмов, мнили себя стратегами, воображая, что все решается силой, ловкостью и скорострельностью. Что вот пришел некий супермен, покрошил всех в мелкую лапшу – и все. Проблема решена, враги повержены.
Сейчас целая база таких «суперменов», выпрыгивая из штанов, напрягая все свои силы до полопавшихся глаз, пытается противостоять… чему-то, чего сама не понимает.
А за Барьером, возведенным цивилизацией, на которую они напали, позевывая, ходят аборигены и недоумевают, что это там такое происходит и с чего так много шума. Зачем эти идиоты так напрягаются.
Очень часто судьбы цивилизаций решались не на полях сражений, а в тиши кабинетов, не под гром пушек, а в спокойной беседе заинтересованных лиц. Слово – часто гораздо более страшное оружие, нежели самая мощная атомная бомба. И неизмеримо более тонкий и серьезный инструмент. Тот, который зачастую позволяет вообще без потерь найти решение самых сложных проблем. Ведь понимание реальной обстановки давало возможность вообще выйти с минимальными потерями из, казалось бы, совершенно безнадежных ситуаций.
В свете вышесказанного на Йос имелось две беды.
Первая заключалась в том, что йосовцы заведомо не желали жить по средствам, предпочитая быть паразитами. Паразитировать на своих или на чужих – неважно. Главное, чтобы на них работали до изнеможения, а они сами – пребывали в неге и удовольствии.
Вторая сводилась к тому, что «все надо завоевать». Ведь паразитизм можно поддерживать либо тотальным обманом всех и вся, задуриванием голов обывателей идиотскими идеологиями типа «рыночной экономики» или «истинной демократии», либо прямым военным подавлением несогласных.
С первой у них вышел тотальный провал. Никто из «проклятых ИТИ» не пожелал даже серьезно говорить на темы «истинной демократии» и «рыночной экономики». Просто подняли на смех. А со второй…
Йосовцы еще не поняли, в какой жуткий капкан попали, причем капкан собственного производства… Скоро поймут. Но будет поздно. Ставка на силу и безусловное преклонение перед силой застила им глаза. Не давала возможности увидеть очевидное. Так же, как и в такой стране, как США на пороге Катастрофы в конце Темных Тысячелетий.
Сейчас же заинтересовавшиеся дальнийцы решили просто поговорить с, похоже, впервые попавшимися им вменяемыми представителями Йос. Правда, как они тут же обнаружили, не только Йос, но и еще какой-то цивилизации повыше уровнем. Это любопытство было буквально разлито в воздухе. И данная метафора соответствовала истине, ибо Инфосфера охватывала на уровне квантов самого пространства всю планету.
* * *
На порог дома вышла та самая тетушка. Уже во плоти, не прозрачная. И приветливо помахала рукой.
Сергей открыл калитку в низенькой ограде и прошел внутрь двора. За ним, бухая по дорожке тяжелыми ботинками боевого скафандра, протопал Джонни. Он и не подумал из него вылезать. Когда они подошли к порогу, капрал попытался спрятаться за спину Сергея. Наверное, со стороны тетушки это выглядело смешно, так как она хихикнула.
– Ты, милок, вылезал бы из своего железа. Оставь его здесь. Ничего с ним не случится. А то пить чай в нем очень неудобно будет.
Сказано это было по-русски. Но, как отметил Сергей, Джонни все понял до последней буквы. Устав удивляться свойствам Инфосферы, он просто приказал капралу, и они уже налегке вошли в дом за приветливой хозяйкой.
