Алексей с пистолетом-пулеметом Дегтярева на ремне и запасным диском в подсумке на поясе направился на запасной командно-дальномерный пункт – в броневую рубку недостроенного линкора «Измаил». Запасной КДП, располагавшийся южнее, в двухстах метрах слева от железобетонного массива батареи, оказался ближе к месту высадки немецких десантников.
– Смирно! Командир на дальномерном посту.
– Вольно, товарищи. Доложите о предпринятых мерах.
– Два взвода роты морских пехотинцев скрытно выдвинулись в окопы и стрелковые ячейки. Еще один взвод рассредоточен изнутри подземного массива батареи и прикрывает резервный выход. Четвертый взвод – в резерве. Пулеметные расчеты заняли долговременные огневые точки и ждут команды.
– Добро… Ждем, пока эти сволочи не подойдут на расстояние плевка – тогда и ударим!
– Есть!
Расчет «Максима» приготовился отбивать атаку. В круглом бетонном ДОТе для пулемета был установлен специальный поворотный стол, с его помощью машину смерти можно было поворачивать к одной из трех амбразур для стрельбы. Для пулемета с водяным охлаждением имелась и специальная водопроводная магистраль, которая непосредственно подключалась к кожуху ствола. Поэтому «Максим» мог «молотить» сколь угодно долго.
– Коробки с лентами приготовил? – спросил седоусый кряжистый моряк, поправив бескозырку.
– Сейчас, Федор Иваныч. – «Второй номер» подтащил тяжелую коробку с длинной патронной лентой. Первая уже стояла рядом с пулеметом, заправленная в затвор.
«Первый номер» выставил «бегунок» на прицельной планке, поводил, взявшись за рукоятки управления огнем, толстым стволом пулемета. Все было привычно – еще с Гражданской, когда он освобождал Киев от петлюровцев, а потом боролся в Херсонской и Николаевской губерниях с бандитской сволочью, что расползлась после войны.
«Второй номер» прислонил к стене «мосинку» и выложил на полку пару гранат. Вот-вот начнется…
Немецкие десантники, кляня крутые склоны, все же выбрались на ровное место – прямо под стволы ожидавших их краснофлотцев. Непроглядную осеннюю мглу прорезала яркая вспышка осветительной ракеты. Бледно-голубые лучи, словно гиперболоиды инженера Гарина, прорезали тьму. А вслед за ними по ослепленным немецким десантникам ударил ружейно-пулеметный огонь! Тихая осенняя ночь превратилась вдруг в огненный кошмар. Из невидимых окопов прицельно били винтовки, коротко трещали пистолеты-пулеметы. С фланга заливисто рассыпал дробную очередь пулемет «Максим» из замаскированного железобетонного ДОТа. Трассеры смертоносными светлаками понеслись над плоскогорьем мыса Херсонес.
Тщательно продуманная десантная операция немцев превратилась в избиение. Крики раненых и сорвавшихся с крутых откосов тонули в грохоте выстрелов. Немцы оказались стесненными в маневре на самом краю обрывистых склонов. От зажигательных пуль вспыхнули сухая трава и низкий колючий кустарник. Силуэты врагов на фоне пламени были отлично видны, тогда как защитники Тридцать пятой батареи находились в тени и могли свободно маневрировать по разветвленной сети окопов и ходов сообщений.
Одна из тысяч пуль угодила в брезентовую сумку с подрывным зарядом. Немецкого сапера разорвало на куски, а вместе с ним – и еще несколько солдат непобедимого Вермахта.
Две самоходные баржи попытались было открыть прикрывающий огонь из 75-миллиметровых пушек и минометов на борту. Но немецкие артиллеристы в суматохе угодили прямиком в своих же солдат.
Не прошло и получаса, как безнадежный для гитлеровцев ночной бой был завершен. Лишь немногим немецким солдатам удалось вернуться на самоходные десантные баржи. Много их погибло под пулями защитников форта «Максим Горький II», еще больше – сорвалось в темноте с крутых обрывистых склонов мыса Херсонес. Кто-то с весьма очевидными последствиями попал под огонь собственных минометов и 75-миллиметровых пушек «Зибелей».
А диверсионную группу, которая по тросам проникла через запасной выход в тоннели, блокировали и «приняли по-тихому». Русские матросы сражались ножами и саперными лопатками – рубили, кололи и резали остервенело, но со знанием дела. Война – это кровавая и грязная работа, но и ее нужно делать.
Оставшиеся на берегу гитлеровцы были морально подавлены. Под слепящими лучами прожекторов их окружили, забрали оружие, связали руки и погнали к главному входу на батарею. Да уж, совсем не так планировали оккупанты зайти на этот неприступный русский форт береговой обороны!
Алексей успел вернуться на Главный командный пост батареи как раз, когда оба «Зибеля» отходили от берега. Двести метров по коридору-потерне от командно-дальномерного поста до основного подземного массива, и несколько скоб-трапов комбат преодолел уже привычно. На командном посту офицеры боевого управления получали доклады от радиометристов, которые «вели» обе цели с помощью «радиоуловительной системы». Большая ажурная мачта локатора плавно поворачивалась, излучая в пространство и принимая невидимые радиоволны. Всплески дрожащих зеленых лучей на экранах осциллографов интерпретировались в координаты. Планшетисты отмечали по этим точкам курс отхода обеих самоходных десантных барж.
Сигнальщики и дальнометристы на обоих командно-дальномерных постах внимательно следили за волнующимся ночным морем.
Алексей понимал, что плоскодонные немецкие баржи в открытом море были не самыми мореходными кораблями. Он представлял, как швыряет эти посудины с волны на волну, как надрываются дизельные двигатели, стремясь придать «Зибелям» хоть какую-нибудь скорость. Вообще-то спланированная в штабе Манштейна десантная операция была похожа скорее на авантюру. Но тут как раз ничего удивительного не было.
Просто Алексей предполагал подобное развитие событий. А «предупрежден – значит вооружен». Донецкий студент-физик и военный историк обладал весьма широкой эрудицией и мог предположить и не такое! Хотя, признаться, ни в одной книге об обороне Севастополя он факта немецкого десанта на советскую береговую батарею не встречал. Был только один серьезный десант гитлеровцев – с Северной стороны через Севастопольскую бухту. Этот маневр, собственно, и решил исход третьего штурма Севастополя.
Но не значит, что подобного захвата береговой батареи с моря не могло быть в принципе. Та же самая бельгийская крепость Эбен-Эмаэль тоже считалась неприступной перед «классической» тактикой. А вот немецкие десантники смешали защитникам все карты. В итоге 85 немецких парашютистов, которых позже назовут «зелеными дьяволами», победили 1200 солдат форта.
Но сейчас Алексею некогда было размышлять о непредсказуемых поворотах военной истории. Он внимательно выслушивал доклады операторов радиолокационной станции и смотрел на планшет, где две кривые на размеченной координатной сеткой карте образовывали курсы отхода десантных «Зибелей».
– Какая сейчас до них дистанция?
– Восемь с половиной кабельтовых.
Это примерно чуть более полутора километров. В принципе дальнобойные орудия Тридцать пятой батареи посылали 305-миллиметровые снаряды более чем на сорок километров. Но лучше, чтобы цели вышли на оптимальную дистанцию стрельбы. Немецкие моряки надеялись на мощь дизелей и на то, что тьма скроет низкие силуэты самоходных десантных барж. Но тут они просчитались.
