Кроме крейсера во время авианалета Люфтваффе пострадали два эсминца, ремонтировавшихся в Севастополе. «Беспощадный», стоявший у Минной стенки, получил прямое попадание, котельные отделения оказались затоплены, но машины – исправны. Эсминец остался на плаву, но требовал капитального ремонта. Через четыре дня после авианалета поврежденный корабль был отбуксирован другим эсминцем в порт Поти.
Эсминцу «Совершенному», который находился в сухом доке, немецкая бомба попала в машинное отделение.
Во время налета было сбито два «Юнкерса-88»: один – тараном нашего истребителя МиГ-3, а другой «завалили» зенитчики. Результат, прямо скажем, не в пользу противовоздушной обороны Севастополя…
Вице-адмирал Октябрьский приказал снять с крейсера «Червона Украина» артиллерию и установить ее на береговые батареи. На сухопутных рубежах Севастополя было создано шесть 130-мм двухорудийных батарей: 113-я у Английского кладбища, 114-я у хутора Дергачи, 115-я у железнодорожной станции Мекензиевы горы и 116-я у Максимовой дачи. Их дополнили 111-я двухорудийная батарея на Малаховом кургане, снятая с эсминца «Совершенный», и батарея № 112 с эсминца «Быстрый», которая расположилась на Северной стороне, недалеко от Константиновского равелина.
К концу дня 12 ноября немцы заняли мыс Сарыч – крайнюю южную точку Крымского полуострова. Маяк на мысе был разрушен, а команда Службы наблюдения и связи эвакуирована.
* * *
А 14 ноября третий полк морской пехоты ринулся в контратаку! «Черные бушлаты рвались к деревне Черкез-Кермен и дальше – окружая хутор Мекензия.
Там снова рвались снаряды могучих орудий Тридцать пятой батареи. Алексей находился в Центральном посту управления стрельбой, рассчитывая данные для артиллерийского удара. Его батарею на мысе Херсонес и Мекензиевы горы разделяли более двадцати пяти километров, для двенадцатидюймовых орудий, даже не модернизированных – это среднее расстояние боя. Алексей сверился с таблицами, внес необходимые баллистические поправки. Аккуратные столбики цифр и формулы, как всегда, трансформировались в углы возвышения гигантских стволов и градусы поворота башен по азимуту в указанном координатами точки прицеливания направлении.
Алексей сосредоточенно высчитывал на логарифмической линейке и записывал полученные результаты в журнал артиллерийской стрельбы. Вместе с командиром батареи расчеты вели и перепроверяли и остальные офицеры боевого управления. Тихо щелкал, производя вычисления, электромеханический командный прибор, из герметичного отсека электронно-вычислительной машины принесли уточненные столбики цифр для сверки. Мощь мегакалибров не терпит суеты, ЦПУС – Центральный пост управления стрельбой больше напоминал научную лабораторию. Алексей знал, что это был прообраз будущих войн, когда исход масштабных битв будет решаться в зеленоватом полумраке радарных постов и командно-вычислительных центров, освещенных экранами тактических компьютеров.
– Передать данные для стрельбы наводчикам. Первая и вторая башня – товсь! Первая башня – снаряды осколочно-фугасные, взрыватель осколочный. Вторая башня – шрапнели. Дистанционная трубка пятнадцать.
– Есть товсь!
Внутри стальных громад башен транспортеры под завывание электродвигателей приводов подали с металлическим лязгом тяжеленные остроносые «консервы Апокалипсиса». Матросы орудийных расчетов специальными ключами установили на головных взрывателях требуемый тип подрыва и время замедления дистанционных трубок. После чего стальные штанги досылателей, лязгая цепным приводом, вогнали снаряды в казенники «больших пушек». Закрылись и провернулись массивные поршневые затворы.
– Огонь!
– Выстрел!
Коротко и мощно бьет отдача, многотонные тела орудий резко бросает назад. А вперед летят в грохоте и вспышках дульного пламени остроконечные «болванки» снарядов, каждый – в несколько сотен килограммов.
Мощные залпы Тридцать пятой батареи буквально прорубили огненную просеку в боевых порядках гитлеровцев! Осколочно-фугасные снаряды секли бритвенно-острыми кусками раскаленного металла немецкую пехоту. Даже легким танкам и колесным броневикам досталось. Ведь у немцев были в основном «Панцеры II», вооруженные легкими 20-миллиметровыми пушками. Да венгерские «Тураны» у румын, но их было совсем уж немного. А такой машине ведь много и не надо. Смертоносные осколки от взрыва всего лишь одного снаряда весом почти полтонны выкашивали все в радиусе около километра!
А тут еще и шрапнельные «подоспели». Эти «консервы Апокалипсиса» рвались на высоте примерно полторы сотни метров, «накрывая» площадь настоящим «огненным дождем» круглых свинцовых пуль. Кроме того, снаряд раскручивается, проходя по нарезам канала ствола орудия. А при воздушном подрыве шрапнель разлетается по спирали в разные стороны, получая дополнительное центробежное ускорение от раскрутившегося в полете снаряда.
Свинцовые «семена смерти» разлетались во все стороны, разрывая плоть и кроша черепа. Каждая свинцовая пуля весила четыре-шесть граммов, и этого было достаточно, чтобы пробить немецкий стальной шлем и взболтать содержимое арийской черепной коробки! Но даже если и выдерживал знаменитый «Stahlhelm», не всегда выдерживали шейные позвонки, на которых держалась та самая арийская башка в «штальхельме»…
Шрапнель весьма эффективно работала не только по пехоте, но и по легкой бронетехнике. Например, гитлеровские танки имели по бокам башни люки, которые не всегда закрывались во время боя. Опять же многие командиры в Панцерваффе любили пофорсить и шли в бой, как на агитационных плакатах – высунувшись по пояс из башни и зорко глядя в бинокль. Вот по пояс они там и оставались, а вот верхняя половина туловища улетала неведомо куда.
А уж о легких колесных бороневиках, пускай даже и вооруженных автоматическими 20-миллиметровыми пушками, и говорить нечего. Их тонкая броня и вовсе не держала такую шрапнель, тем более что прилетала не одна такая «свинцовая горошина», а с десяток сразу. Плюс – опять же осколки, которые выкашивали все живое и механическое в радиусе около километра от места попадания 305-миллиметрового осколочно-фугасного снаряда советского форта «Максим Горький II».
Чудовищная ударная волна от таких взрывов сама превращала обломки немецкой техники в ту самую, смертоносную шрапнель, и уже она выкашивала немецкую пехоту подчистую!
* * *
Наступление советской морской пехоты в районе черкез-керменского плацдарма развивалось успешно. Прорываясь по «огненной просеке», которую сотворили орудия Тридцать пятой батареи, 3-й полк морской пехоты прорвал оборону гитлеровцев и к трем часам дня перерезал важную дорогу. Развивая наступление, отчаянные «черные бушлаты» заняли безымянную высоту в полутора километрах западнее деревни Черкез-Кермен.
Крупная группировка немецких войск в районе хутора Мекензия оказалась под угрозой окружения.
Вместе с третьим полком морской пехоты наступала еще и седьмая бригада «морпехов». Они взяли гитлеровцев в классическую «вилку» флангового охвата.
Опасаясь окружения своих частей в районе хутора Мекензия, командование 11-й немецкой армии срочно перебросило на этот участок фронта 22-ю пехотную дивизию. Мощная артподготовка и контратака русской морской пехоты вызвали в немецких штабах серьезные опасения в том, что советские войска переходят в общее наступление.
