Мы сидели вместе до тех пор, пока я не почувствовала запах пищи. Как ни странно, бродячий торговец взял мою кредитку и пропустил ее сквозь сжатые пальцы.
— Кредитка нормальная, — сказал он наконец и протянул мне пончик.
Я откусила пару раз, а после третьего затрусила дальше. Мне не слишком нравилось общество могучих крыс. Вомбат знает, что я убила Большую, но все-таки побаивалась их. Особенно голодных и беззащитных.
Ведь в этом состоянии они становятся наиболее опасными.
Крыса двинулась за мной, обнажая кровоточащие десны.
— Ну и видок у тебя, — сказала я вслух.
Крыса повела оборванным ухом.
Я посмотрела на нее еще секунду, борясь со рвотными позывами, потом двинулась вперед. Сейчас я находилась на границе Башенного городка, во владениях Даака. Если Лиза Тулу с помощью кукол надеялась уложить нас в одну постель, то ей должно быть что-то известно.
Пожалуй, надо зайти узнать, как там Мэй и Столовский.
Кажется, я испытывала к нему материнские чувства.
Но мысль о встрече с Дааком была для меня так же невыносима, как попытка убить Паса.
Или почти так же.
Я вздохнула. В сложившейся ситуации нельзя верить почти никому. А сейчас я не могла верить даже самой себе. Кажется, у меня начинается настоящая паранойя.
Крыса не отставала. Тогда я схватила ее и засунула в свой чемоданчик.
* * *
Двое людей Даака начали пасти меня, как только я покинула территорию муэновцев. Его владения начинались там, где заканчивались дома, стоявшие кругами. Здешние строения напоминали башни. Внутренние перегородки в них были выломаны, чтобы освободить побольше места.
В одном из таких домов сейчас ютились Столовский и Мэй. Немногие женщины смогли бы полюбить его. Но он просто боготворил Мэй, и она отвечала ему взаимностью.
Я делала вид, что не замечаю слежки, и молча проследовала к одному из серых зданий. Зашла внутрь и стала подниматься по лестнице.
Даак ожидал меня на крыше, среди спальных коконов и спутниковых тарелок. Отсюда открывался странный вид. Кругом было грязно, но во всем пейзаже наблюдалась некая красота. К полудню, когда небо станет синим, он будет смотреться еще лучше. На западе виднелось серое море, на востоке — масляно-коричневые воды реки Филдер.
Даак часто бывал на крыше. Не только из-за клаустрофобии, появившейся у него после работы на рудниках, но и потому, что здесь ему лучше думалось о предстоящем крестовом походе, который вернет его народу власть над Тертом.
Он собрал банк данных с генеалогическими древами, которые были длиннее, чем река Филдер. И думал, что это поможет ему осуществить свои планы. Но теперь они оказались в моих руках, и Даак жаждал заполучить их обратно. А я держала их у себя только ради собственной безопасности.
Когда я поднялась на крышу, мне показалось, будто Даак собирается пойти прямо по воздуху.
Может быть, он полагал, что у него получится.
Хватило бы одного легкого толчка. Конечно, после этого меня схватят. Но нет, я в принципе не собиралась убивать его. По крайней мере, сейчас.
— Перриш!
— Лойл!
Он повернулся ко мне и сказал без тени улыбки:
— Ты кое-что забрала у меня. Может быть, собираешься вернуть?
— По-моему, у меня это сохранится лучше, — ответила я, качая головой.
В его глазах блеснула ярость, и я поняла, что его лучше не сердить.
— Вообще-то, я пришла поговорить. Мы можем попасть в серьезную переделку.
— Мы? По-моему, наши пути разошлись с тех пор, как ты забрала мою собственность.
Я широко улыбнулась ему.
— Если ты не пожелаешь выслушать меня, я просто сотру твои генеалогические древа.
— Ты этого не сделаешь, — ответил он с угрожающим спокойствием.
Я заметила, что крыша совсем проржавела и может проломиться у него под ногами.
— Как бы не так, — сказала я.
— Разве ты мне не веришь? — спросил он.
«Никогда», — подумала я, а вслух сказала:
— Это зависит…
— От чего? — Даак поднял бровь.
— От того, какие у тебя интересы.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Вижу, тебя даже не волнует, что мне стало известно. Тогда, пожалуй, пойду, — сказала я.
И, не дожидаясь ответа, стала спускаться вниз. Если это не заставит его заговорить, тогда тут больше нечего делать.
Но все-таки я решила сперва разыскать Столовского. Может быть, за это время Даак созреет.
Двое провожатых снова двигались за мною, но уже не таясь. По их кислым лицам чувствовалось, что они не уловили сути разговора. Но спрашивать у Даака они, конечно, не решатся.
Я спустилась на несколько этажей, прошла по коридору с таким видом, словно у себя дома, и, наконец, нашла знакомую дверь.
Дверь медицинской лаборатории. Когда я была здесь последний раз, Столовский лечился после того, как пробирался со мной по Терту босиком.
— Я агент по недвижимости. Ищу свободную квартиру, — сказала я охранникам, стоявшим у двери, и протянула руки к кобурам.
— Полегче, — сказал один из них, направив мне в грудь полуавтомат.
— Ваш пахан не обрадуется, если вы меня продырявите. У меня есть кое-что, необходимое ему. Так что пропускайте.
Охранники обменялись неуверенными взглядами и, кажется, решили не убивать меня.
Я вошла в дверь, не глядя на них.
Теперь лаборатория заметно расширилась — за время моего отсутствия успели разрушить еще несколько перегородок. Но прежде чем я приблизилась к диагностическому цилиндру, в помещение ворвался Даак.
— Перриш! Ни к чему не прикасайся! — Его предупреждение было прозрачным, как вода в Вивасити.
— Вижу, у вас здесь появился домашний уют, — сказала я невинным тоном.
— Выйди отсюда!
Я пожала плечами и гордо прошествовала в коридор. Он вышел следом, тяжело дыша мне в затылок.
— Что бы у тебя ни было, выкладывай поживее, — сказал Даак. — У меня гости.
Гости, вот как? Я услышала в дальнем конце коридора какое-то бормотание и направилась туда.
— Тебе туда нельзя, — окликнул меня Даак.
Нельзя? Как бы не так.
Может быть, он сильнее и мощнее меня, зато я более ловкая и проворная. Не обращая внимания на его предупреждение, я в мгновение ока подскочила к двери и распахнула ее. Оттуда пахнуло грибным отваром.
Передо мной сидела Мэй, собиравшаяся войти в транс, в плаще, украшенном перьями. Перед ней возвышался примус, на котором стояла какая-то кастрюля.
