Я прошла несколько метров по берегу и огляделась.
Даже издалека противоположная сторона выглядела зловеще. Если там кто-то и жил, то, наверное, самые отчаянные существа.
Неудачник ходил по берегу с таким видом, будто его совершенно ничто не волновало.
Я поплелась на восток, стараясь держаться как можно дальше от воды. Оставив позади несколько кликов и множество змей, я нашла старый монорельсовый мост или то, что от него осталось. Не знаю, то ли его пытались разрушить, то ли он сам рассыпался от ядовитых испарений. Но теперь из воды торчали лишь ржавые опоры.
Наверное, существовал другой путь. Ведь люди везде умеют проложить дорогу.
Но теперь людям незачем было сюда ходить.
Даже змеи держались на почтительном расстоянии от воды. У меня на глазах парочка пресмыкающихся поползла было к каналу и остановилась у невидимой черты.
Хотелось бы мне знать то, что было известно им.
Уже стало темно, а я все растерянно глядела на противоположный берег, но так и не заметила никого живого.
Наконец, у меня все поплыло перед глазами. Стала мерещиться какая-то неоновая арка.
Мне хотелось вернуться домой и сказать Кабал, что я упустила Тулу. И что Дис закрыт для туристов.
Но там кто-то обитал.
Я знала это.
А еще я знала, что Тулу чуть не прикончила Столовского и уволокла Мэй. Она похищала прорицателей, а значит, и караджи. Так что путь домой для меня был заказан.
Не зная, что делать, я направилась туда, где остался Неудачник. Теперь я надела маску, которую мне дали беспризорники, и двигалась как можно ближе к воде.
Мой приятель сидел на том же месте, неподвижный, словно надгробье. Он издавал звуки, которые издают коты перед охотой на мышей. Может быть, у этого мутанта были кошачьи гены?
Я опустилась на землю рядом с ним. Мое лицо закрывала маска, в одной руке был зажат нож гурков, в другой — пистолет, одежду покрывала кровь. Выглядела просто очаровательно! Хорошо, что я оставила Красотку № 3 дома, иначе бы она меня всю испилила.
Но что же мне все-таки делать? Как перебраться через канал? Нужно бы сделать плот, но у меня уже не было никаких сил от голода. Если я снова отправлюсь в выходной бродить по джунглям, нужно будет захватить с собой провизию.
Уже совсем стемнело. Из кустов доносились крики бунгарры, ходившей вдоль берега.
На рассвете ящерица прекратила расхаживать туда-сюда и приблизилась к воде, сжимая в зубах скорлупу от пальмового плода. Опустила ее в канал и, запрыгнув в нее, переплыла на противоположную сторону.
Я тоже подумывала о таких скорлупках. И пример бунгарры только убедил меня в правильности решения. Я отыскала на берегу несколько больших скорлупок, в которые могла бы поместиться. Бросила их в воду, проверяя плавучесть. Парочка утонула, остальные удержались. Я положила в самую большую из них свой чемоданчик и навалила мелких плодов. Скорлупка сильно просела, но все же осталась на плаву.
Тогда я сама с опаской забралась в нее. Если не дышать слишком глубоко, она, возможно, не потонет. Неудачник прыгнул вслед за мной, и скорлупка закачалась. Я выбросила его на берег, и она выправилась.
Только теперь я с облегчением поняла, что смогу оставить своего приятеля здесь.
Но он попытался запрыгнуть обратно.
Я отмахнулась от Неудачника ножом, и он испуганно отпрянул.
Вода перехлестнулась через край скорлупки, подбираясь к моим ногам. Я сжалась как можно плотнее и зажмурилась.
Как тянется время… Как тянется…
Когда скорлупа ткнулась в противоположный берег, я тут же совершила дикий прыжок. Когда я приземлилась, скорлупка черпнула воду и начала быстро погружаться.
Я кинулась к видневшемуся неподалеку дому, стараясь справиться с приливом адреналина. Потом растянулась возле заросшего лозой дверного проема и заснула, зажав руками уши, чтобы не слышать отчаянный визг Неудачника. И мне не помешали даже укусы насекомых.
* * *
Проснулась я оттого, что почувствовала во рту привкус чего-то горелого. Неприятный запах заполнил ноздри. Кожу начало пощипывать.
Я с трудом заставила себя подняться и огляделась по сторонам. С этой стороны джунглей не было, и дома казались совсем обычными.
Впрочем, не совсем. Если ночь в Вилла Роза напугала меня, то здесь я даже днем слышала звуки, которые трудно описать словами. Какое-то хлопанье, щелканье и шипение, от которого все волосы на моем теле вставали дыбом.
Я переходила с одной улицы на другую, ища более широких дорог и пытаясь в уме нарисовать карту этой местности.
Здешние дома по размерам вдвое превышали привычные. Некогда они были роскошными, но теперь беспощадно разрушались. Тут и там на крышах виднелись какие-то опухоли, во всю стену тянулись трещины, окна давно полопались. И через каждый клик в заборах встречались огромные дыры.
Сами заборы как-то странно изгибались, а некоторые из них переходили прямо в стены, как будто кто-то все перемешал.
Мне казалось, что я иду где-то в другом измерении.
И все-таки здесь жили люди, шумные скопища народа, которые связывало неизвестно что.
Я не чувствовала запахов еды, не слышала семейных склок или детского плача. Люди появлялись в окнах украдкой и тут же прятались.
От всех исходила враждебность. Кто-то ругался и хохотал, будто в сумасшедшем доме.
Я приблизилась к одной из таинственных башен, видневшихся на горизонте, и увидела, что они состоят из волокон, внизу переходящих в стеклянную массу. Некоторые из них пульсировали. По-видимому, здесь располагалась система, подававшая энергию для всего района.
Я потянулась к башне и не смогла отдернуть руку. Пальцы прилипли, и их тут же пронзила острая боль.
Я достала нож и попыталась просунуть его между рукой и башней. Наконец, я кое-как высвободилась, обрезав кожу. Волокна покраснели.
Чтобы не привлекать внимания прохожих, я спрятала руку в карман. И вообще, если мне кто-нибудь встречался, я старалась не смотреть ни на лицо, ни на тело. Местные жители были странными созданиями, и лишь немногие из них походили на людей.
А может быть, это я не была человеком? Вдруг Эскаалим настолько изменил меня, что я больше не могу видеть реальность правильно? Но ведь я поклялась застрелиться до того, как сойду с ума.
Я стала разглядывать свое отражение в остатках оконных стекол. Короткие волосы, свернутый нос и скула, напряженные губы, настороженные глаза. Все оставалось прежним.
Кажется, у меня прогрессирует паранойя.
Я приказала себе забыть об отражениях и двигаться дальше.
Некоторые из прохожих невзначай прикасались ко мне. Может быть, хотели получить сексуальное удовлетворение, а может быть, что-то еще. Я невольно сжала рукояти «Люггеров».
