Я не могла вспомнить, почему оказалась здесь. И что хотела делать. Знала лишь, что должна двигаться в темноте и обследовать здания, но для чего, не знала.
Меня охватила паника.
Я кинулась обратно в люк и захлопнула его за собой. Потом взлетела по лестнице, остановилась, чтобы счистить ржавчину с ботинок, и ворвалась в свой номер.
Быстро допила то, что осталось в бутылке, и лишь тогда слегка успокоилась.
Я больше не могла сопротивляться Эскаалиму, и он набросился на меня, словно стервятник, раздирая последние остатки моей уверенности в себе.
«Почувствуй меня, человек. Почувствуй, что я готов. Почувствуй, что опускаешься все ниже…»
Нет! Я сорвалась с места и кинулась на улицу, снова продираясь через толпу посетителей.
Стояли предрассветные сумерки, и окружающий мир казался совершенно нереальным.
Когда я распахнула дверь, меня ударило по лицу безжизненное тело питона. Его прикололи к косяку. Меня тут же вырвало. И я почувствовала вину.
Я остановилась в полной растерянности. Прошло уже несколько дней, как мне удалось перекусить, и теперь меня мучил сильнейший голод. Во рту пересохло, нервы были натянуты. Как все это называется?
Внезапно над крышами разнесся какой-то вой и барабанная дробь. Я кинулась на звук, но ничего не увидела.
Лишь через некоторое время я заметила в конце улицы старуху, двигавшуюся, словно подбитая птица. Ее лицо было раскрашено в красный и белый цвета, как у жрецов. Заметив меня, она подняла руку. В ее темных волосах, связанных в тугой узел, виднелись кости и бусины. Лицо пылало гневом.
От нее, словно ураган, исходил поток силы.
— Ты бросила близкие тебе существа. Один из них потерялся, другой вернулся в мир духов.
— Какие существа? — Я ожидала, что мои слова прозвучат истерично, но они оказались негромкими и сухими.
— Тебе удалось проникнуть в Мо-Вай. Думаешь, это так просто? Тебе помогали твои проводники. Теперь ты лишилась их. Ты предала их, как только они показали тебе нужный путь.
— Какие проводники?
Она сделала руками волнистое движение.
Наверное, изображала питона.
Издала крысиный визг.
Видимо, подражая Неудачнику.
Я старалась вспомнить, что мне известно о делах жрецов. Кажется, они используют в качестве галлюциногенов грибы, кактусы и виноградные лозы. В Терте вместо них шел в ход дурман.
Говорят, что подобные средства помогают достигнуть высоких миров.
Мэй как-то рассказывала мне о своих проводниках, сопровождавших ее туда. Но это были иллюзорные создания, возникшие благодаря наркотикам, а не животные.
Однако теперь я могла допустить все, что угодно. Ведь именно питон привел меня в трактир, где я увидела Лизу Тулу. Это совпадение сильно взволновало меня.
— Откуда мне было знать, что это проводники? — воскликнула я.
Женщина снова ударила в маленький барабан. Я почувствовала, что мое сердце забилось медленнее, в такт ему. Потом мне показалось, что жрица начала таять у меня на глазах.
— Тулу призывает силу Маринетты и Барона Самеди
[11]. С их помощью она сотрет тебя в порошок.
— Но что же мне теперь делать? — Я протянула к ней руку. — Скажи мне. Пожалуйста…
Она отпрянула и стала отступать, а потом окончательно растаяла.
Я стояла, как вкопанная, не испытывая желания двигаться. Может быть, это случается со всеми инфицированными? Крушение веры. Потеря цели.
Что же будет дальше? Я больше не смогу бороться с паразитом? Когда же процесс станет необратимым? Когда Эскаалим окончательно завладеет моим сознанием?
У меня больше не осталось воли для борьбы. Я понятия не имела, как восполнить потерю проводников. Впрочем являлись ли они таковыми на самом деле?
Меня сотрясала судорога, но я не плакала. Просто не было слез.
Только все расплывалось перед глазами.
Внезапно моего колена коснулись чьи-то мохнатые ручонки. С трудом заставив себя сосредоточиться, я разглядела личико маленькой девочки. Ее подбородок, тыльную сторону ладоней и ступни почему-то покрывали жесткие клочковатые волосы, а голова была почти лысой. Руки кровоточили от множества царапин.
— Дай поесть. Заплачу волосами, — попросила она, дергая себя за них. Я покачала головой, раздумывая, почему эта девчонка тратит волосы с головы, а не с тела.
Она поскакала прочь, что-то весело напевая, как будто ее окружала не разруха, а цветущий сад.
Потом девочка остановилась возле кучи разбитой мебели и стала пихать в рот и в карманы все, что попало, словно ничего не соображала.
Я подняла было руку, собираясь окликнуть ее, но победила моя собственная инертность. Энергии не хватало даже на малейшее движение.
В конце улицы показалась стайка девчонок постарше. Я глядела, словно в полусне, на их безволосые тела и татуировки, скрывавшие наготу.
Одна из них схватила малышку и принялась подбрасывать ее вверх-вниз. Та плевалась и размахивала кулачками, а из карманов у нее сыпался разных хлам.
Остальные девчонки принялись разбирать то, что там было — клочки кожи, пряди волос, полупустой контейнер с синеватой жидкостью…
Потом одна из них ударила крошку ногой, а другая попыталась поджечь зажигалкой волосы на ее руке. Третья плюнула на нее и стала растирать плевок ее же пальцами. Четвертая задрала ей кофточку и стала больно крутить ее детские соски.
У меня внутри все начало закипать. Кажется, пробуждался паразит.
«Наслаждайся зрелищем…»
Нет! Я стала бороться с ним, высвобождая глубинные силы, о которых он даже не подозревал.
«Ты не можешь игнорировать меня…»
Нет, могу! Чем отчаяннее я боролась, тем сильнее становилась моя уверенность. Только очень медленно…
И паразит наконец-то ретировался.
Я кинулась к девчонкам и крикнула:
— Хватит! Прекратите!
Они автоматически встали в круг и выхватили шокеры. У них оказался слишком большой арсенал для одичавших подростков Мо-Вая.
У меня закружилась голова и заболело сердце. Одна часть моей души стремилась перебить их, а другая проявляла жалость.
Я проскочила между двумя из них, но одна все же успела послать импульс. Я даже обрадовалась боли — она помогла мне преодолеть вялость.
Потом я помахала перед ее носом ножом и сказала:
— На месте этой девочки могла быть и ты.
Девица потерла пальцем кончик носа. Ее татуировки выглядели такими свежими, что казалось, будто из них может потечь кровь. Одна из них изображала мужское лицо. Странно знакомое.
