— Никак я не пойму, откуда тебе известно, что делают и думают Кабал, — сказала я. — Ведь ты больше не с ними.
Даак улыбнулся.
— Ты всю жизнь искала прямые пути, Перриш. Но на этот раз не вышло. Веревочка, связывающая нас, разорвалась и переплелась во многих местах. Ты не сможешь войти в число Кабал, потому что это семья.
Он наконец-то признал свою связь с ними, но это ничего мне не говорило.
— Они… сказали, что хотят тебя… — Я замолчала на полуслове.
— Убить? Вряд ли, — возразил он. — Наверное, специально ввели тебя в заблуждение.
Что ж, вполне возможно… У меня голова шла кругом. Кому же мне теперь верить? Сколько раз меня уже обманывали? Где же правда? Она казалась мне невидимой линией, по которой желала следовать лишь я одна.
— Кабал знают, чем занимались мы с Анной и какие данные украл Лэнг, — продолжал Даак. — И они сразу поняли, что исчезновение караджи связано с этим.
— Ну, а что случится после Королевского Прилива?
Он неуверенно поглядел на висевшую в небе луну.
— Ну, я точно не знаю. Многие наши предания со временем исказились. Но что бы они ни пророчили, Кабал собираются скоро начать вторжение. Так что нужно пошевеливаться. Я намерен забрать Анну и наши данные в укромное место. Ты с нами?
Мне неожиданно захотелось помочь ему сохранить данные. Но, с другой стороны, я не могла бросить караджи. Ведь мне необходимо вернуть их Кабал до Королевского Прилива. Значит, у меня осталось лишь несколько часов. Возможно, они все же помогут мне окончательно уладить свои дела.
А может быть, я уже ничего им не должна? Мне все-таки очень хотелось пойти с Дааком.
Но как же все остальные прорицатели и жрецы? Без меня им ни за что не попасть в Торли.
— Не знаю, — сказала я, поскольку так оно и было.
Даак протянул руку куда-то за спину и достал кинжал Кабал, который вынул из трупа воина.
— Может быть, он заставит тебя принять решение?
— А ну отдай! — воскликнула я сердито.
— Он священный. — Даак отвел руку с кинжалом подальше. — Откуда ты его взяла?
— А как по-твоему? — заорала я.
Только что мне хотелось уйти отсюда, держась с ним за руки, но его наглость вывела меня из себя. Беда в том, что без него я не смогу выбраться отсюда. Поэтому мне пришлось объяснить:
— Кабал вручили его мне, когда отправляли на задание.
— Вручили? — эхом отозвался он.
— Ты удивлен?
— Я думал, ты его стащила. — Даак поднял брови. — Скажи мне, почему ты согласилась работать на них, Перриш? Чем ты им обязана?
— Неужели ты не знаешь? — Я оглядела свои потертые сапоги, грязную одежду и исцарапанные руки. Потом, наконец, снова посмотрела на него. — Я обязана им жизнью. И должна заплатить долг. А тебе-то что за дело?
Он моргнул.
— Я должен заботиться о своем народе.
От этих слов мое сердце остановилось. Даак причислил меня к своему народу. Какое он имеет право? И теперь он вообразил, что может вертеть мною, как хочет?
Я распахнула дверь и сказала:
— У нас с тобой разногласия в определениях, Лойл.
— И не только в них, — ответил он.
Глава четырнадцатая
Мы с Дааком повели первых двух жрецов через ядовитую грязь, оставив Анну и Мэй присматривать за остальными. Мэй все еще крысилась, да и я поглядывала на нее сердито.
Пожар, устроенный Дааком, до сих пор не закончился. Дым щипал мне глаза, но зато было светло. Интересно, что стало с полицефалумом?
Добравшись до стены, я получила ответ на свой вопрос. Проход заполняла какая-то живая масса, странно поблескивавшая в лунном свете.
— Дай-ка мне воспользоваться священным кинжалом, — протянула я руку.
Даак отстранился и стал пробиваться через массу.
— А ты знаешь, что символизирует этот кинжал?
Я пожала плечами.
— Он символизирует гома. Кровный долг. Ты никогда не сможешь его вернуть.
Я похолодела:
— Что это значит?
— Ты обязана Кабал жизнью. И не сможешь выкупить ее обратно.
— Врешь! — Мои глаза сузились.
Даак разгреб массу настолько, что стало возможно открыть люк. Однако пролезть туда все равно оказалось довольно сложно.
— Скорее! — Я помахала щуплой полинезийской жрице-капна по имени Несс и молодому парнишке с синими глазами и перьями, растущими на месте снятого скальпа. — Зажмите рот и нос. Там все еще дымно.
— Куда нам идти? — спросила Несс.
— В подвал, а потом в трактир. Позже нужно отыскать лысую девочку с волосатыми руками по имени Глайда Джем. Она позаботится о вас. Останетесь с ней, пока я не вернусь.
Она кивнула и потащила парнишку за собой.
— Ну а как же ты сама, Перриш? — Даак хитро глянул на меня. — Ты тоже собираешь народ.
— Нет, — возразила я. — Они сами ко мне липнут.
И тут я увидела нож гурков. Он потерялся как раз здесь, когда я дралась с юной воительницей.
— Это мое! — воскликнула я, но Даак поднял его и сказал:
— Идем. Договоримся потом.
Договоримся! Кого он обманывает? Я кинулась за ножом, но Даак перехватил его искусственной рукой.
Когда-нибудь я ее оторву.
Мы проделали тот же самый путь еще четыре раза и провели десятерых жрецов. Пламя угасло, но дым становился все гуще. Пахло ужасно — будто сгоревшей плотью.
Я снова вернулась к тому зданию, где прежде томились спасенные. Мэй ждала меня, переминаясь с ноги на ногу.
— На крыше что-то растет, — сказала она. Ее кожу покрывали капельки пота.
— Это биомасса. Так называемая дикая технология, — пояснила я. — С ней можно справиться простым ножом.
Анна присоединилась к нам. Интересно, как ее использовал Айк. Она осталась такой же злобной. Что касается внешнего облика, то о прежней ученой даме напоминала лишь одежда, висевшая на ее отощавшем теле мешком, и холодные самоуверенные глаза.
— Ты можешь пока подождать здесь, а я провожу оставшихся, — сказал Даак.
— Ну уж нет. Лучше ты оставайся с Анной и Мэй, — возразила я.
Даак с сомнением оглядел нас, кажется, раздумывая, не сделаю ли я с ними что-нибудь.
— Ладно, — сказал он наконец и протянул мне кинжал.
Как только металл коснулся моей руки, я почувствовала облегчение. За мной двинулся в путь молодой индеец с татуированным лицом, потом еще несколько жрецов.
