Эхо был изнурен как морально, так и физически, у него подкашивались ноги, а мозг едва мог воспринимать дальше эту страшную историю. Но Айспин даже и не думал завершать свой марш и продолжил рассказ.
– Постепенно умирали другие обитатели замка, и в конце концов он опять на двести пятьдесят лет опустел, главным образом потому, что многие опасались, что в его стенах все еще живет та мистическая душевная болезнь. Лишь ненадолго там поселилась стая оборотней, пока один необычайно порядочный для Следвайи бургомистр не приказал выкурить их оттуда. После этого было принято решение опечатать здание и не трогать его. Поскольку было совершенно очевидно, что ни один обитатель замка не обрел там счастья и там никто не должен жить.
Айспин внезапно остановился. Они стояли перед древней, поросшей плесенью дверью, и казалось, что она рассыплется при малейшем прикосновении к ней.
– Так я стал владельцем этих могучих стен. Когда я, заняв пост мастера ужасок, отказался от всех вознаграждений и претендовал только на бесплатное жилье в этом замке, они подумали, что у меня не все дома. Они не только позволили мне там бесплатно жить, но даже торжественно переписали замок на мое имя. Таким образом они по меньшей мере символически смогли избавиться от него.
Айспин хрипло засмеялся. Он нажал на ручку и своим острым плечом толкнул дверь вперед.
Белоснежная вдова
– Дверь не заперта, – усмехнулся Айспин. – В этом нет необходимости. Если кто-то проникнет сюда, чтобы стянуть что-то, что скрывается за этой дверью, вскоре пожалеет об этом так, как никогда ни о чем не жалел.
Вместе они вошли в темную камеру. Мастер поднял свой фонарь, и разноцветный свет осветил что-то в темноте. Посередине комнаты стоял предмет, напоминавший небольшой купол красного цвета. Он был диаметром примерно метра два и высотой метра полтора.
– Что это? – спросил Эхо испуганно.
– У тебя есть все основания для испуга, – прошептал Айспин. – Страх иногда может быть полезен для здоровья.
Эхо не хотел приближаться к этому предмету, как делал это обычно.
– Если это так опасно, то нам лучше отсюда уйти, – предложил он жалобным голосом.
– Мы так долго сюда шли, – сказал Айспин, – и теперь ты хочешь уйти, даже не взглянув, какая тайна скрывается под куполом? Мой юный друг, ты разочаровываешь меня! Куда делся твой дух первооткрывателя? Твоя душа алхимика?
– Меня не настолько интересует алхимия, чтобы из-за этого ставить на карту свою жизнь.
– А я и не собираюсь рисковать твоей жизнью, – сказал Айспин серьезно. – То, что я хочу тебе показать, действительно очень опасно, но я уверяю тебя, что это зрелище является единственным в своем роде. Оно до такой степени экстраординарно, что ты никогда не сможешь его забыть. Конечно, решать только тебе. Если ты предпочитаешь уйти, мы так и сделаем.
Эхо колебался. Предложение мастера ужасок казалось совершенно серьезным. Но любопытство терзало его. Если он сейчас уйдет, даже не заглянув под полотно, то этот красный купол и вопрос – что скрывается под ним? – наверняка будут преследовать его даже во сне.
– Хорошо, – сказал Эхо. – Показывай!
Айспин улыбнулся.
– Ну вот! – сказал он. – Вернулась старая добрая жажда познаний!
Он слегка приподнял полотно, и под ним оказался колпак из прозрачного стекла. Снаружи он был усилен изящной золоченой решеткой, которая напоминала дорогую клетку для птиц. В металлическом плетении располагались медные клапаны, и повсюду внутрь колпака шли латунные трубки. Послышался тихий свист и шипение, как будто рядом находился котел с кипящей водой. В клетке сидело самое удивительное создание, какое Эхо встречал в своей жизни.
– Вот она! – взволнованно вздохнул Айспин. – Белоснежная вдова! Разве она не прекрасна?
«Нет! – подумал Эхо, оцепеневший от кончика носа до хвоста. – Нет, не прекрасна». Совсем наоборот. Если бы ему пришлось выбирать существо, которое из всех живых созданий меньше всех заслуживало бы эпитета «прекрасный», то это было бы именно то, которое находится в этой стеклянной клетке. Это не означало, что оно было безобразным, но Эхо никогда раньше не испытывал такого отвращения к живому существу.
Самым отталкивающим в Белоснежной вдове было не то, что ты в ней видел, а то, чего не видел. Ее тело полностью покрывала пелена белоснежных волос. Она выглядела как искусственный парик из длинных шелковистых прядей или отрубленная голова, поставленная на макушку и поднятая вверх, чтобы до смерти напугать палача своим страшным представлением. Казалось, что Белоснежная вдова двигается под водой или парит в атмосфере чужой планеты, на которой царят иные законы природы. В отдельных местах пряди волос отсоединились и неестественно медленно и беспорядочно плыли в разных направлениях, как будто они существовали в другом времени.
– Да, она действительно опасна, – взволнованно прошептал Айспин. Он стал осторожно поправлять клапаны, пока шипение не прекратилось. – Ее яд в десять тысяч раз сильнее, чем яд самого ядовитого скорпиона. Она прыгает на короткие расстояния быстрее молнии. Она поет в темноте, и если ты хоть раз услышишь ее пение, ты его никогда не забудешь. Никогда.
Белоснежная вдова сделала под своим стеклянным колпаком несколько резких и таких быстрых движений, что глаза не успевали следовать за ними. Казалось, что она по мановению волшебной палочки переносилась с одного места на другое. Эхо хотелось держаться как можно дальше от этого неслыханного создания, но в то же время он не мог пошевельнуться даже на волосок. Все его мышцы свела судорога, и у него сильно разболелась голова.
Айспин совсем близко подошел к клетке.
– Если она тебя укусит, – сказал он, – или, точнее, в течение одной секунды сделает тебе сотни проколов кончиками своих волос, то тебя уже не спасти. От нее нет никакого противоядия, потому что она ежедневно меняет состав своего яда. И то, что этот яд сделает с твоим телом, будет неслыханным в мире токсических веществ. Смерть от укуса Белоснежной вдовы – самая прекрасная и одновременно самая страшная, самая мучительная и самая восхитительная. Организм для сокращения боли выбрасывает огромное количество гормонов счастья, и таким образом ты впадаешь в агонию счастья, в экстаз боли, которые не пожелаешь никому. При этом твои волосы становятся такими же белоснежными, как у нее. А потом, когда твое сердце наконец само разорвется от страданий, твое тело превратится в белую пудру.
Движения Белоснежной вдовы стали невесомыми и плавными, как у медузы в океане. Она разбросала свои пряди волос во все стороны, и на какое-то завораживающее мгновение они застыли в воздухе, чтобы потом так же волнующе медленно опуститься вниз. Эхо был так околдован ее танцем, что не мог отвести взгляда.
– Говорят, что Белоснежная вдова пришла с планеты, на которой живет сама смерть, – прошептал Айспин. – И что смерть создала ее, чтобы узнать, что это значит – испытывать страх. Это, конечно, глупости! Смерть живет в каждом из нас и больше нигде. Но лишь одно неоспоримо: она – королева страха.
