– Да, пошипи, – сказал он. – Если тебе так хочется. Ты можешь и царапаться, и кусаться. От этого тебе, правда, легче не станет, это может привести максимум к тому, что возникнет тяжелая и неприятная ситуация. Я могу промахнуться и не попасть в аорту. Тогда придется резать еще раз и портить твою шкуру, причинять тебе бессмысленную боль. Мы ведь оба не хотим этого. Или как?
Эхо прекратил фырчать, втянул спину и опустил хвост. Да, это все абсолютно бессмысленно. Зачем все еще больше усложнять? В какой-то степени Айспин действительно желает ему добра.
– Лучше всего тебе просто лечь и закрыть глаза, – сказал он заискивающим голосом. Чтобы успокоить царапку, он держал скальпель таким образом, чтобы тот его не видел. – В одно мгновение все будет кончено. А сейчас нам нужно попрощаться. Давай завершим эту историю как люди чести!
«Он прав, – подумал Эхо. – К чему инсценировать недостойный, кровавый и болезненный спектакль? Когда можно просто закрыть глаза. Заснуть».
«Нет! – закричал в нем другой голос. – Ни в коем случае! Бороться! Шипеть! Кусаться! Царапаться! До конца!»
Что-то белое и прозрачное поднялось перед Эхо вверх и отделило его от Айспина наподобие занавеса, который медленно тянули вверх на невидимых нитях. В какой-то момент Эхо подумал, что он потерял сознание. Что он потерял зрение и упал в обморок. Потом он понял, что это было Сваренное привидение, которое медленно поднималось из щелей пола – удивительный светящийся туман из потустороннего мира.
Революция
У мастера ужасок был растерянный вид. Эхо через прозрачную пелену парящего привидения видел удивленное лицо Айспина. Он невольно отступил на несколько шагов, по-прежнему держа скальпель в руке.
Сердце Эхо радостно забилось. Рубашка явился, чтобы его спасти! Или нет? Все равно! Уже одно чувство, что он больше не противостоит мастеру ужасок в полном одиночестве, переполняло его новой надеждой. Но что могла сделать нематериальная простыня в реальном мире, в который она физически не могла вмешаться?
– Что здесь делает Сваренное привидение? – спросил Айспин нервно. – Я думал, что оно уже давно исчезло.
Ослепительные молнии выстреливали из облаков в Следвайю, и всю лабораторию наполнили жуткие раскаты грома. Дождь хлестал через окна внутрь помещения. Непрошеный гость парил над полом на высоте ладони, не обращая внимания на происходящее, и его пронизывали мягкие волны света. Это напомнило Эхо о знамени на ветру.
Айспин быстро оправился от страха.
– Ну что тебе здесь надо? – закричал он. – Ты оказался в ненужное время в ненужном месте. Мы заняты. Убирайся отсюда!
Потом он засмеялся и хлопнул себя ладонью по лбу.
– О чем я говорю с существом, у которого нет ушей, чтобы слышать? Нет рта, чтобы говорить.
Он сделал шаг в направлении привидения и замахал руками.
– Кыш! – крикнул он. – Исчезни!
Простыня даже не сдвинулась с места. Как защитная стена выросло привидение перед царапкой.
Айспин оторопел. Потом он уперся кулаками в бока и широко улыбнулся.
– Оказывается, ты за моей спиной заключил не одну дружбу? – спросил он Эхо. – Сначала Ицануэлла, потом Сваренное привидение. Влюбившаяся ужаска и древняя шутка алхимиков. Ты действительно нашел себе достойных друзей!
Эхо предпочел ничего не отвечать. Айспин сделал еще один шаг вперед, но привидение также передвинулось. Но оно не обратилось в бегство, как предполагал Айспин, а стало надвигаться прямо на него. При этом оно увеличилось вдвое, и в этот самый момент в простыне проступила наводящая ужас гримаса, которую Эхо видел уже много раз. Но сейчас она была как никогда огромной и наводила жуткий страх. Гримаса занимала почти всю площадь простыни и оказала свое действие на Айспина: он вздрогнул, отшатнулся назад и, как будто защищаясь, закрыл лицо руками. Это зрелище действительно было тяжело вынести, даже для мастера ужасок.
Они оставались в таком положении в течение какого-то времени, как актеры театра абсурда. За окнами шумел дождь, а вдали раздавались раскаты грома. Наконец гримаса стала постепенно тускнеть, и Рубашка сжался до прежних размеров.
У Эхо опять упало сердце. Это все, на что было способно безобидное привидение в этом мире? Кого-нибудь напугать? Этого было, конечно, недостаточно, чтобы отвлечь Айспина от его планов.
– Черт подери! – засмеялся он. – Это было впечатляюще! Мои аплодисменты! Боже мой, я действительно испугался! – Он схватился за сердце. – Фу! Тебе надо бы выступать в «пещере ужасов».
Эхо с удивлением заметил пульсирующее мерцание, которое тлело позади мастера ужасок. Сначала оно было слабым, потом все ярче, пока, наконец, Айспин сам его не заметил. Он издал пронзительный крик, уронил скальпель и прыгнул вперед – его мантия была охвачена пламенем. Он сыпал проклятьями, кричал и пытался сдернуть мантию с себя, но запутался в ней и своими дикими движениями только усилил пламя.
И теперь Эхо понял, как это произошло: Сваренное привидение загнало Айспина в то место лаборатории, где стояло полдюжины болевых свечей, которые только и ждали того, чтобы поджечь одежду Айспина.
Неожиданно по всей лаборатории вспыхнули маленькие костры. От болевых свечей загорелись пачки пергаментов, покрытые пылью книги, сухой веник из хвороста и дрова для камина. Пламя подобралось к стеклянной бутыли со спиртом, и под воздействием жара она лопнула. Вытекшая жидкость воспламенилась и широкой пылающей струей побежала по столу, охватила бутылки с ляйденскими человечками, которые мгновенно разорвало на части.
Одна болевая свеча от смертельной усталости упала с полки в бочку с серным порошком, и язык пламени, достигавший человеческого роста, взметнулся вверх до самого потолка. Загорелись останки двухвостого крокодила.
Эхо взволнованно метался с места на место. Хаос, паника, дворцовый переворот – грандиозно! Мельчайшие из тварей, мучимых Айспином, поднялись на восстание, подстрекаемые Сваренным привидением, которое парило над всем происходящим, как трепещущее знамя на ветру. На это он действительно не рассчитывал. Теперь счета были оплачены и долги погашены: Айспин получил квитанцию за свое жестокое обращение с болевыми свечами, и они благодарили Эхо за то, что он избавил некоторые из них от их мук. Разве Айспин не сказал сам, что большие решения нужно искать в самом малом?
И здесь подоспели освобожденные ляйденские человечки. Они опрокидывали бутыли и флаконы, жидкости и порошки из них вспыхивали или взрывались. Они открывали клапаны и выпускали газ, который, соприкасаясь с огнем, мгновенно превращался в шипящие языки пламени. По комнате летали осколки стекла, в воздухе стоял чад и запах серы, раздавался треск и шипение, как при фейерверке. Путч! Бунт! Убийство тирана! И в самой середине – пылающий и танцующий мастер ужасок, который звал на помощь. Наконец, он выбежал за дверь – живой факел!
