Глаза Беатрикс заинтересованно вспыхнули.
— Что?
— Вначале пообещай, что никому не скажешь.
— Обещаю.
— Поклянись чем-нибудь.
— Клянусь святым Франциском, покровителем всех животных. — Увидев нерешительность Поппи, Беатрикс вдохновенно добавила: — Я ничего не скажу, даже если меня похитит шайка пиратов и увезет на свой корабль, угрожая бросить за борт, где кишат акулы. Даже если меня свяжут и оставят на пути табуна лошадей с железными подковами, а единственным спасением будет выдать похитителям твою тайну…
— Ладно, будем считать, что ты меня убедила, — усмехнулась Поппи и добавила, понизив голос: — Я встретила мистера Ратледжа.
Голубые глаза Беатрикс округлились.
— Правда? Когда?
— Вчера утром. — И Поппи рассказала ей всю историю, описав потайной коридор, комнату редкостей и самого мистера Ратледжа. Единственное, что она опустила, был поцелуй, которого, насколько это касалось ее, вообще не было.
— Я ужасно сожалею о поведении Доджера, — произнесла Беатрикс с покаянным видом. — Извини, Поппи.
— Все в порядке, Беа. Вот только… жаль, что он потерял письмо. Будем надеяться, что никто его не найдет.
— Значит, мистер Ратледж не дряхлый безумец? — спросила Беатрикс с явным разочарованием.
— Конечно, нет.
— А как он выглядит?
— Вообще-то он довольно красив. Высокий и…
— Как Меррипен?
Кев Меррипен остался жить у Хатауэев после того, как на его табор напали англичане, которым хотелось выдворить цыган из страны. Мальчика бросили умирать, но Хатауэи взяли его к себе и выходили. Недавно он женился на их второй по старшинству сестре, Уинифрид. Меррипен взвалил на себя грандиозную задачу по управлению поместьем в отсутствие Лео. Молодожены были вполне счастливы, оставаясь в Гемпшире во время сезона и наслаждаясь красотой и относительным уединением Рамзи-Хауса.
— Таких высоких, как Меррипен, не бывает, — сказала Поппи. — Что не мешает мистеру Ратледжу быть высоким. У него темные волосы и пронзительные зеленые глаза… — При этом воспоминании ее желудок неожиданно сократился.
— Он тебе понравился?
Поппи помедлила, колеблясь.
— Трудно сказать… Мистер Ратледж сбивает с толку. При всем его обаянии чувствуется, что он способен практически на все. Он похож на злого ангела из поэмы Уильяма Блейка.
— Хотелось бы взглянуть на него, — задумчиво произнесла Беатрикс. — А еще больше мне хотелось бы побывать в комнате редкостей. Я завидую тебе, Поппи. Как давно со мной не случалось ничего интересного.
Поппи негромко рассмеялась:
— Неужели? И это при том, что лондонский сезон в самом разгаре?
Беатрикс закатила глаза:
— Лондонский сезон так же интересен, как гонки улиток.
— Девушки, я готова, — бодро произнесла мисс Маркс, войдя в комнату. — Не забудьте захватить зонтики, если не хотите загореть на солнце.
Вся троица вышла из номера и чинно двинулась по коридору. Повернув в сторону парадной лестницы, они обнаружили, что в фешенебельном отеле царит необычное оживление.
Слышались возбужденные, даже сердитые мужские голоса, в некоторых угадывался иностранный акцент, снизу доносился топот ног и скрежет металла.
— Что за черт… — пробормотала мисс Маркс себе под нос.
Свернув за угол, все три женщины резко остановились при виде полудюжины мужчин, столпившихся возле лифта для провизии. Кто-то вскрикнул.
— Это женщина? — спросила Поппи, побледнев. — Или ребенок?
— Оставайтесь здесь, — обеспокоенно произнесла мисс Маркс. — Я попробую выяснить, в чем дело.
Все трое вздрогнули от панических воплей, прорезавших воздух.
— Это ребенок, — сказала Поппи, шагнув вперед, несмотря на запрет мисс Маркс. — Мы должны как-то помочь.
Беатрикс опередила ее, кинувшись бегом.
— Это не ребенок, — бросила она через плечо. — Это обезьяна!
Глава 6
Мало какое занятие доставляло Гарри Ратледжу такое удовольствие, как фехтование, особенно потому, что оно вышло из употребления. Шпага больше не являлась средством защиты или модным аксессуаром, и только военные и немногочисленные любители продолжали практиковаться в искусстве владеть ею. Но Гарри нравилась элегантная точность этого оружия, требовавшая физической и умственной дисциплины. Фехтовальщику приходилось заранее просчитывать последовательность движений, что было естественным для Гарри Ратледжа.
Год назад он вступил в фехтовальный клуб, состоявший примерно из сотни членов, включая аристократов, банкиров, актеров, политиков и военных из разных родов войск. Три раза в неделю он встречался в клубе с компанией доверенных друзей, и они устраивали поединки под бдительным оком тренера. Хотя в клубе имелись комнаты для переодевания и душевые, там часто была очередь, и Гарри обычно уходил домой сразу же после тренировки.
В это утро тренировка была особенно напряженной. Тренер обучал их технике ведения боя сразу с двумя противниками. Это был увлекательный вызов, но все участники устали и обзавелись синяками. Гарри получил два удара в грудь и взмок от пота.
Он вернулся в отель, все еще облаченный в белый фехтовальный костюм, сняв лишь защитный кожаный панцирь. Ему не терпелось принять душ, но довольно быстро стало ясно, что с душем придется подождать.
Когда он вошел в отель через боковую дверь, его встретил один из управляющих, молодой человек в очках по имени Уильям Каллип. Его лицо осунулось от беспокойства.
— Мистер Ратледж, — произнес он извиняющимся тоном. — Мистер Валентайн поручил мне передать вам, как только вы вернетесь, что у нас… возникли затруднения…
Гарри молчал, терпеливо ожидая продолжения. Это был единственный способ получить сведения от Каллипа.
— Это связано с нагараянскими дипломатами, — сообщил управляющий.
— Опять пожар?
— Нет, сэр. Это связано с одним из подарков, которые нагараяне собирались преподнести королеве завтра. Он исчез.
Гарри нахмурился, представив себе коллекцию драгоценных камней и произведений искусства, которые нагараяне привезли с собой.
— Их имущество хранилось в запертой комнате в подвале. Как оно могло пропасть?
Каллип испустил прерывистый выдох.
— Боюсь, сэр, оно сбежало.
Брови Гарри приподнялись.
— Каким образом, Каллип?
— Среди подарков, которые нагараяне привезли для королевы, имелась пара редких животных… голубых макак… которые водятся только в нагараянском тиковом лесу. Их должны были поместить в зоологический сад Риджент-Парка. Видимо, макак держали в отдельных клетках, но одна из них как-то сумела открыть замок и…
