— Черт знает что! — недоверчиво произнес Гарри, ощутив вспышку гнева. Однако ему удалось продолжить, не повышая голоса: — Могу я спросить, почему никто не потрудился предупредить меня, что мы приютили в отеле пару обезьян?
— По этому вопросу, сэр, возникла путаница. Видите ли, мистер Лафтон уверен, что он включил этот факт в отчет, но мистер Валентайн говорит, что ничего подобного там не было. В общем, сейчас все заняты поисками, стараясь не привлекать внимания постояльцев.
— Каллип. — Гарри стиснул зубы, стараясь сохранить спокойствие. — Сколько времени макака отсутствует?
— По нашим оценкам, не менее сорока пяти минут.
— Где Валентайн?
— Я слышал, что он поднялся на третий этаж. Одна из горничных обнаружила возле лифта для провизии что-то похожее на помет.
— Помет обезьяны возле лифта для провизии, — повторил Гарри, не веря собственным ушам.
«Иисусе! Не хватает только, чтобы кто-нибудь из престарелых постояльцев отеля скончался от испуга, когда на него вдруг прыгнет дикое животное, или, не дай Бог, обезьяна укусит женщину или ребенка. Или произойдет что-нибудь другое, столь же возмутительное».
Он не представлял, как найти это чертово животное. Отель был настоящим лабиринтом, с множеством коридоров, переходов и лестниц. Потребуется несколько дней, в течение которых Ратледж не будет знать ни минуты покоя. Он потеряет бизнес. И хуже всего, он станет предметом для шуток на долгие годы. К тому времени, когда шутники покончат с ним…
— Клянусь Богом, чьи-то головы покатятся с плеч, — произнес он с такой убийственной вкрадчивостью, что Каллип вздрогнул. — Отправляйся в мои апартаменты, Каллип, и возьми «Дрейзе» — из ящика красного дерева в моем кабинете.
Управляющий опешил.
— «Дрейзе», сэр?
— Револьвер. Это единственный капсюльный револьвер в ящике.
— Капсюльный…
— Коричневый, — терпеливо произнес Гарри. — С длинным дулом.
— Слушаюсь, сэр!
— И ради Бога, не направляй его ни на кого. Он заряжен.
Все еще сжимая шпагу, Гарри помчался вверх по задней лестнице. Перескакивая через две ступеньки, он пронесся мимо двух потрясенных горничных, которые несли корзины с бельем.
Добравшись до третьего этажа, он направился к лифту для провизии, где нашел Валентайна, всех трех нагараянских дипломатов и Бримли, управляющего этажом. Мужчины столпились вокруг открытой шахты лифта, заглядывая внутрь. Неподалеку стояла клетка из дерева и металла.
— Валентайн, — резко произнес Гарри, подойдя к своему помощнику, — вы нашли ее?
Джейк Валентайн бросил на него встревоженный взгляд:
— Она забралась по веревке, которая приводит в движение лифт. И сейчас сидит на крыше подвижной кабины. Каждый раз, когда мы пытаемся опустить ее, обезьяна повисает на веревке и болтается на ней.
— Она достаточно близко, чтобы я мог дотянулся до нее?
Взгляд Валентайна упал на шпагу в руке хозяина. Его темные глаза расширились, когда он понял, что Гарри скорее заколет зверька, чем позволит ему свободно разгуливать по отелю.
— Это непросто, — сказал он. — Возможно, вы только раздразните ее.
— Ты пытался приманить ее с помощью еды?
— Ничего не получится. Когда я сунул в шахту яблоко, она чуть не укусила меня за руку. — Валентайн бросил расстроенный взгляд в сторону лифта, где другие мужчины пробовали подманить упрямую обезьяну свистом и уговорами.
Один из нагараян, худощавый мужчина средних лет, одетый в легкий костюм и богато расшитую шаль, наброшенную на плечи, шагнул вперед.
— Вы мистер Ратледж? Отлично. Спасибо, что пришли помочь нам вернуть самый ценный дар ее величеству. Это редкая порода макак. Ей нельзя причинить вред.
— Как вас зовут? — бесцеремонно спросил Гарри.
— Ниран, — отозвался дипломат.
— Мистер Ниран, я понимаю ваше беспокойство за животное, но я обязан защитить своих постояльцев.
Нагараянин свирепо сверкнул глазами.
— Боюсь, вам не поздоровится, если вы причините вред нашему подарку королеве.
Гарри твердо встретил его негодующий взгляд.
— Если вы в течение пяти минут не найдете способ извлечь животное из лифта, — отозвался он ровным тоном, — и поместить его в эту клетку, Ниран, я приготовлю из него кебаб.
Это заявление вызвало очередной негодующий взгляд, и нагараянин поспешил к отверстию лифта. Обезьяна издала возбужденный вопль, за которым последовало ворчание.
— Я не имею представления, что такое кебаб, — заметил Джейк, ни к кому конкретно не обращаясь, — но не думаю, что это понравится обезьяне.
Прежде чем Гарри успел ответить, Джейк увидел что-то за его спиной и простонал:
— Постояльцы…
— Проклятие, — пробормотал Гарри себе под нос и повернулся навстречу постояльцам, гадая, что он им скажет.
Это оказались три женщины. Гарри испытал легкий шок, узнав Кэтрин Маркс и Поппи Хатауэй, которые следовали за темноволосой девушкой, очевидно, Беатрикс. Спеша к лифту, она, казалось, готова была перешагнуть через любое препятствие.
Он преградил ей путь:
— Доброе утро, мисс. Боюсь, вам туда нельзя.
Она остановилась, устремив на него глаза того же ярко-голубого оттенка, как у ее сестры. Кэтрин Маркс взирала на него с каменным спокойствием, а Поппи слегка покраснела и перевела дыхание.
— Вы не знаете мою сестру, сэр, — сказала она. — Если бы поблизости имелось дикое животное, она непременно захотела бы посмотреть на него.
— Что заставляет вас думать, что в моем отеле водятся дикие животные? — осведомился Гарри с таким видом, словно подобное предположение было немыслимым.
Макака выбрала этот момент, чтобы издать радостный вопль.
Поппи усмехнулась. Несмотря на раздражение и вышедшую из-под контроля ситуацию, Гарри не смог не улыбнуться в ответ. Поппи показалась даже более изысканной, чем ему запомнилось, с темно-голубыми прозрачными глазами. В Лондоне было много красивых женщин, но ни одна из них не обладала таким сочетанием ума и слегка пылкого обаяния. Ему хотелось схватить ее в объятия и увлечь туда, где им никто не помешает.
Овладев своим лицом, Гарри напомнил себе, что, хотя они встречались накануне, предполагается, что они незнакомы. Он отвесил учтивый поклон:
— Гарри Ратледж, к вашим услугам.
— Я Беатрикс Хатауэй, — сказала младшая из девушек, — а это моя сестра Поппи и наша компаньонка мисс Маркс. В лифте для провизии находится обезьяна, не так ли? — Она произнесла это таким прозаическим тоном, словно пребывание экзотических животных в отеле было обычным делом.
