— Да, но…
— Так вы ее никогда не поймаете, — перебила его Беатрикс.
Гарри, которого никогда никто не перебивал, обнаружил, что подавляет очередную улыбку.
— Уверяю вас, ситуация под контролем, мисс…
— Вам нужна помощь, — заявила Беатрикс. — Я сейчас вернусь. Не делайте ничего, что могло бы расстроить обезьянку. И не пытайтесь тыкать в нее этой шпагой, вы можете уколоть ее случайно. — Без дальнейших церемоний она бросилась назад, в том направлении, откуда пришла.
— Вряд ли это будет случайно, — пробормотал Гарри.
Мисс Маркс растерянно смотрела вслед своей подопечной.
— Беатрикс, нельзя бегать по отелю, — окликнула ее она. — Остановись сейчас же!
— Думаю, у нее есть план, — заметила Поппи. — Вам лучше сходить за ней, мисс Маркс.
Компаньонка бросила на нее умоляющий взгляд:
— Пойдем вместе.
Но Поппи не шелохнулась.
— Я лучше подожду здесь, — отозвалась она с невинным видом.
— Но это неприлично… — Компаньонка перевела взгляд с убегающей Беатрикс на неподвижную Поппи. Решив, что Беатрикс представляет собой большую проблему, она пробормотала проклятие и кинулась следом за ней.
Гарри обнаружил, что он остался наедине с Поппи, которую, как и ее сестру, казалось, ничуть не встревожило присутствие макаки на чердаке. Они смотрели друг на друга, он — вооруженный шпагой, а она зонтиком.
Поппи скользнула взглядом по его белому фехтовальному костюму и, вместо того чтобы застенчиво молчать или изображать нервозность, как полагается молодой девушке, оставшейся без присмотра, завела разговор:
— Мой отец называл фехтование «физическими шахматами». Он восхищался этим видом спорта.
— Я пока еще учусь, — заметил Гарри.
— По методике моего отца, весь фокус в том, чтобы держать шпагу так, словно у вас в руке птица, — достаточно крепко, чтобы не дать ей упорхнуть, но не слишком крепко, чтобы не раздавить ее.
— Он давал вам уроки?
— О да, отец поддерживал увлечения всех своих дочерей к фехтованию. Он говорил, что не знает вида спорта, более подходящего для женщин.
— Пожалуй. Женщины отличаются гибкостью и проворством.
Поппи удрученно улыбнулась:
— Недостаточным, чтобы ускользнуть от вас.
Одной этой репликой ей удалось мягко подшутить над ними обоими.
Они стояли друг к другу ближе, чем вначале, хотя как это получилось, Гарри не знал. От нее исходил восхитительный запах: нежной кожи, духов и мыла. При воспоминании, какими мягкими были ее губы, ему так сильно захотелось повторить мгновение, что Гарри с трудом удержался от поцелуя. Он с изумлением отметил, что у него участилось дыхание.
— Сэр! — вывел его из задумчивости голос Валентайна. — Макака карабкается вверх по веревке.
— Там некуда двигаться, — резко отозвался Гарри. — Попытайтесь поднять лифт выше, чтобы поймать ее в ловушку под потолком.
— Вы пораните ее! — воскликнул нагараянин.
— Я могу только надеяться на это, — буркнул Гарри, раздраженный их вмешательством. Ему не хотелось вникать в планы поимки расшалившейся макаки. Ему хотелось остаться наедине с Поппи.
Прибыл Уильям Каллип с револьвером, который он держал с величайшей осторожностью.
— Мистер Ратледж, вот он.
— Спасибо. — Гарри протянул руку, чтобы взять револьвер, но в этом момент Поппи отпрянула назад, наткнувшись на него. Гарри схватил ее за предплечья и ощутил дрожь, пронзившую ее тело. Он осторожно повернул ее лицом к себе. Ее лицо побледнело, глаза расширились.
— В чем дело? — мягко спросил он. — Вы боитесь оружия?
Она кивнула, судорожно выдохнув.
Гарри поразила сила собственной реакции на ее испуг. Его просто захлестнуло желание защитить ее. Она все еще дрожала, упираясь ладонью в его грудь.
— Все в порядке, — произнес он. Он не мог вспомнить, когда кто-нибудь искал у него поддержки и утешения. Возможно, никогда. Ему хотелось притянуть ее к себе и утешить. Казалось, он всегда хотел и ждал этого, даже не догадываясь о своем тайном желании.
— Каллип, — негромко произнес он. — Забери револьвер, он не понадобится. Отнеси его назад.
— Слушаюсь, мистер Ратледж.
Поппи оставалась в убежище его рук, склонив голову. Ее ухо выглядело таким нежным. Запах ее духов дразнил его обоняние. Ему хотелось исследовать каждую частичку ее тела и обнимать ее, пока она не расслабится.
— Все в порядке, — снова сказал он, поглаживая ее по спине. — Он ушел. Мне жаль, что вы испугались.
— Нет, это мне жаль, что я… — Поппи отстранилась, залившись румянцем. — Обычно я не такая трусиха. Это от неожиданности. Дело в том, что давным-давно… — Она осеклась, пробормотав: — Я опять болтаю.
Гарри не хотелось, чтобы она замолкала. Все связанное с ней он находил бесконечно интересным, хотя и не смог объяснить почему.
— Расскажите мне, — негромко произнес он.
Поппи безнадежно махнула рукой и одарила его кислым взглядом, как бы говоря: я вас предупреждала.
— В детстве я обожала своего дядю Говарда, брата моего отца. У него не было жены и детей, и поэтому он уделял все свое внимание нам.
Ее губы тронула задумчивая улыбка.
— Дядя Говард был очень терпелив со мной. Моя болтовня доводила всех до безумия, но он всегда слушал меня с таким видом, будто располагал всем временем на свете. Как-то утром он приехал к нам с визитом. Отца не было дома, он отправился на охоту вместе с деревенскими жителями. Когда они показались вдалеке со связкой убитых птиц, мы с дядей Говардом вышли им навстречу. Вдруг чье-то ружье случайно выстрелило. Не знаю, как это произошло, то ли оно упало, то ли его неправильно несли… помню только звук выстрела, похожий на гром, и болевые ощущения в руке и плече. Я повернулась к дяде Говарду и увидела, что он медленно оседает на землю. Он был смертельно ранен, а в меня попали несколько дробинок.
Поппи помедлила, в ее глазах блеснули слезы.
— Он был весь в крови. Я бросилась к нему, приподняла его голову и спросила, что я должна сделать. В ответ он прошептал, что я должна всегда быть хорошей девочкой, чтобы мы встретились снова на небесах. — Она прочистила горло и коротко вздохнула. — Простите. Мне не следовало столько болтать…
— Нет, — возразил Гарри, переполненный непривычными эмоциями. — Я готов слушать вас весь день.
Она удивленно моргнула и нерешительно улыбнулась:
— Если не считать дядю Говарда, вы первый мужчина, которой говорит мне это.
Их прервали возгласы мужчин, собравшихся у лифта. Макака забралась еще выше.
