— Дьявол, — пробормотал Гарри.
— Пожалуйста, подождите еще немного, — попросила Поппи. — Моя сестра умеет обращаться с животными. Она выманит обезьянку оттуда, не причинив ей вреда.
— Она имеет опыт обращения с приматами? — поинтересовался Гарри, не скрывая иронии.
Поппи на секунду задумалась.
— Лондонский сезон считается?
Гарри хмыкнул с искренним весельем, что случалось с ним не часто, заслужив удивленные взгляды Валентайна и Бримли.
Появилась Беатрикс, прижимавшая к себе большую банку, и поспешила к ним, не обращая внимания на недовольную мисс Маркс, которая следовала за ней по пятам.
— А вот и мы, — бодро сказала она.
— Наши конфеты? — поинтересовалась Поппи.
— Мы уже предлагали ей еду, мисс, — сказал Джейк Валентайн. — Она не берет.
— Это возьмет, — заявила Беатрикс, уверенно направившись к лифту. — Надо будет поднять банку наверх.
— Вы туда что-нибудь подмешали? — с надеждой спросил Джейк.
Все три нагараянских дипломата разразились взволнованными тирадами, смысл которых сводился к тому, что они не хотят, чтобы животное одурманили или отравили.
— О нет, нет, — заверила их Беатрикс. — Если это сделать, обезьянка может упасть в шахту лифта, а я не хочу причинять вред этому ценному животному.
Ее слова подействовали, и иностранцы успокоились.
— Тебе нужна моя помощь, Беа? — спросила Поппи, подойдя ближе.
Младшая сестра вручила ей моток толстого шелкового шнура.
— Обвяжи его вокруг горлышка банки. Узлы у тебя лучше получаются.
— Выбленочный узел?
— Да, как раз то, что нужно.
Джейк Валентайн, с явным сомнением наблюдавший за их действиями, взглянул на Гарри:
— Мистер Ратледж…
Гарри жестом приказал ему молчать и позволил сестрам Хатауэй продолжить. Независимо от успеха их попытки он слишком наслаждался происходящим, чтобы остановить их.
— Не могла бы ты сделать петлю на другом конце? — спросила Беатрикс.
Поппи нахмурилась.
— Не уверена, что я помню, как это делается.
— Позвольте мне, — предложил Гарри, шагнув вперед.
Поппи уступила ему конец шнура, весело блеснув глазами.
Гарри завязал шнур в некое подобие шара, несколько раз обернув его вокруг пальцев и пропустив свободный конец взад и вперед, а затем затянул узел.
— Неплохо, — похвалила Поппи. — Что это за узел?
— Вообще-то, — ответил Гарри, — он называется «кулак обезьяны».
Поппи улыбнулась:
— Вы, наверное, шутите.
— Я никогда не шучу по поводу узлов. Хороший узел — это произведение искусства. — Он протянул конец шнура Беатрикс, и она положила его на крышку кабины лифта. — Ловко придумано, — заметил он, сообразив, что она задумала.
— Может не сработать, — сказала Беатрикс. — Это зависит от того, кто умнее: обезьянка или мы?
— Не уверен, что нам понравится ответ, — сухо отозвался Гарри. Подавшись внутрь шахты лифта, он медленно потянул веревку, отправив банку наверх, к макаке, а Беатрикс взялась за шелковый шнур.
Все замерли в ожидании, затаив дыхание.
Раздался глухой звук.
Обезьяна спрыгнула на крышу лифта и затихла, негромко покряхтывая. Затем последовал резкий рывок, и воздух огласили возмущенные вопли. Лифт затрясся от тяжелых ударов.
— Попалась! — воскликнула Беатрикс.
Гарри взял у нее конец шнура, а Джейк Валентайн спустил кабину лифта.
— Отойдите, пожалуйста, мисс Хатауэй, — сказал Гарри.
— Позвольте мне это сделать, — попросила Беатрикс. — Макака скорее набросится на вас, чем на меня. Животные доверяют мне.
— Возможно, но я не могу подвергать риску своих постояльцев.
Поппи и мисс Маркс оттащили Беатрикс от лифта. Все ахнули при виде крупной, черно-голубой макаки, с огромными блестящими глазами, безволосой мордочкой и забавным хохолком на макушке. Она яростно верещала, обнажая белые зубы.
Обезьяна отчаянно пыталась выдернуть одну из передних лап, застрявших в банке, но безуспешно. Мешал ее собственный кулак, который она отказывалась разжать, даже чтобы вытащить лапу из банки.
— О, ну разве она не красавица? — восторженно воскликнула Беатрикс.
В одной руке Гарри держал шнур, привязанный к банке, а в другой — свою шпагу. Макака оказалась больше, чем он ожидал, вполне способная нанести ощутимый урон; и она явно размышляла, кого атаковать первым.
— Ну, давай, приятель, — произнес он, пытаясь направить обезьяну в открытую клетку.
Беатрикс вытащила из своего кармана горсть конфет и принялась бросать их в клетку.
— Смотри, глупышка, — сказала она, обращаясь к макаке. — Вон где твое лакомство. Полезай в клетку, и хватит безобразничать.
Невероятно, но обезьяна послушалась, утащив за собой банку. Бросив злобный взгляд на Гарри, она залезла в клетку и принялась собирать разбросанные конфеты свободной лапой.
— Отдай мне банку, — терпеливо сказала Беатрикс. Потянув за шнур, она вытащила банку из клетки, затем бросила внутрь последнюю горсть конфет и закрыла дверцу. Нагараяне поспешно заперли замок.
— Надо обмотать ее цепью, — велел Гарри Джейку. — Другую клетку пусть тоже обмотают. И отправьте их в Риджент-Парк как можно скорее.
— Слушаюсь, сэр.
Поппи подошла к сестре и сжала ее в коротком объятии.
— Отлично сработано, Беа! — воскликнула она. — Как ты догадалась, что обезьяна не выпустит конфеты из лапы?
— Потому что давно установлено, что обезьяны такие же жадные, как люди, — ответила Беатрикс, и они обе рассмеялись.
— Тише, девушки, — сказала мисс Маркс, взяв их за руки и увлекая за собой. — Это неприлично. Нам нужно идти.
— Да, конечно, — отозвалась Поппи. — Извините, мисс Маркс. Мы ведь собирались на прогулку.
Однако им помешали уйти нагараяне, окружившие Беатрикс.
— Вы оказали нам очень большую услугу, — сказал главный из них, Ниран. — Очень большую. Вы заслужили благодарность нашей страны и нашего короля. И мы хотели бы сообщить ее величеству королеве Виктории о вашем храбром поведении…
— Нет, спасибо, — твердо вмешалась мисс Маркс. — Мисс Хатауэй не хочет, чтобы о ее поведении сообщали кому бы то ни было. Это нанесет вред ее репутации. Если вы действительно хотите поблагодарить ее за доброту, обещайте молчать об этой истории.
Последовало возбужденное обсуждение, после чего нагараяне энергично закивали.
