Взять хотя бы манеры. Он видел, как его сестры стараются вызубрить множество безумных правил этикета, принятых в светском обществе. Тогда как интерес Лео к этим правилам сводился преимущественно к тому, как их нарушить. И его, как обладателя титула, неизменно оправдывали и прощали. На светских ужинах женщин критиковали за их спиной, если они использовали не ту вилку для рыбного блюда, а мужчина мог напиться до чёртиков или ляпнуть что-нибудь непотребное, и все делали вид, что ничего не заметили.
Войдя в бальный зал, Лео остановился неподалеку от входа и огляделся по сторонам. Какая скука! Все те же девицы на выданье с опекающими их пожилыми матронами и стайки сплетничающих женщин, всегда напоминавших ему о курятнике.
Его внимание привлекла Кэтрин Маркс, которая стояла в углу, наблюдая за Беатрикс и ее партнером, кружившимися в вальсе.
Кэтрин выглядела, как всегда, напряженной, одетая в темное платье и прямая, как шомпол. Она никогда не упускала случая продемонстрировать ему свое презрение и обращалась с ним так, словно он обладал интеллектом устрицы. К тому же она была невосприимчива к любым попыткам очаровать ее или развеселить. Как любой разумный мужчина, Лео старался избегать ее, насколько это было возможно.
Но к своему стыду, он не мог не задаваться вопросом, как бы выглядела Кэтрин Маркс после хорошего секса. Без очков, с шелковистыми волосами, распущенными и взлохмаченными, с изящной фигуркой, свободной от оков корсета…
Внезапно все происходящее на балу показалось ему менее интересным, чем компаньонка его сестер.
Пожалуй, надо немного расшевелить ее.
Он неспешно направился к ней.
— Привет, Маркс. Как…
— Где вы были? — прошептала она, яростно сверкая глазами за стеклами очков.
— В комнате для игры в карты. А потом перекусил. Где еще я мог быть?
— Предполагалось, что вы будете помогать Поппи.
— Помогать в чем? Я обещал, что приглашу ее танцевать, и вот я здесь. — Лео оглянулся по сторонам. — А где она?
— Не знаю.
Он нахмурился:
— Как это «не знаете»? Вы хотите сказать, что потеряли ее?
— Последний раз я видела Поппи минут десять назад, когда она пошла танцевать с мистером Ратледжем.
— Владельцем отеля? Он никогда не появляется на подобных событиях.
— Сегодня вечером он появился, — мрачно отозвалась мисс Маркс, понизив голос. — И теперь они исчезли. Вместе. Вы должны найти ее, милорд. Ее репутация в опасности.
— А почему вы сами не пошли за ней?
— Кто-то должен присматривать за Беатрикс, или она тоже исчезнет. Кроме того, я не хочу привлекать внимание к отсутствию Поппи. Найдите ее, и побыстрее.
Лео скорчил гримасу.
— Маркс, если вы не в курсе, слуги не отдают приказаний своим хозяевам. Поэтому, если вы не возражаете…
— Вы мне не хозяин, — имела наглость заявить она, свирепо сверкнув глазами.
«О, я бы не отказался им быть», — подумал Лео, ощутив острый приступ желания. Каждый волосок на его теле встал дыбом. И определенная часть его тела. Он поспешил ретироваться, прежде чем это станет заметным.
— Ладно, можете пригладить свои перышки, я найду Поппи.
— Начните с тех мест, куда вы бы увели женщину, чтобы скомпрометировать ее. Уверена, что их немного.
— Напрасно. Вы бы очень удивились, узнав, где я…
— Избавьте меня от подробностей, — буркнула Кэтрин. — Меня и так тошнит.
Окинув оценивающим взглядом бальный зал, Лео заметил ряд французских окон в дальнем конце и направился к балкону, стараясь идти как можно быстрее, не производя впечатления спешки. К его досаде, на пути его перехватили двое знакомых: приятель, который интересовался его мнением об одной даме, и вдова, которой хотелось знать, как ему понравился пунш.
Наконец Лео добрался до одной из дверей и выскользнул наружу.
Его глаза расширились при виде поразительной картины. Поппи, находящаяся в объятиях высокого темноволосого мужчины… на глазах у небольшой группы людей, которые вышли на балкон через другие двери. И среди них Майкл Бейнинг, который выглядел больным от ревности и негодования.
Темноволосый мужчина что-то сказал Поппи и поднял голову, устремив холодный взгляд на Майкла Бейнинга.
Взгляд, полный торжества.
Это продолжалось не более секунды, но Лео перехватил этот взгляд и понял, что он означает.
— Проклятие, — прошептал он.
Похоже, у его сестры серьезные неприятности.
Если Хатауэи вызывали скандал, они никогда не ограничивались полумерами.
Когда Лео препроводил Поппи назад, в бальный зал, к мисс Маркс и Беатрикс, скандальные новости уже начали распространяться среди гостей. Кэм и Амелия поспешили присоединиться к ним, и семья сомкнула ряды вокруг Поппи.
— Что случилось? — спросил Кэм с обманчивым спокойствием, но его ореховые глаза настороженно блестели.
— Гарри Ратледж случился, — буркнул Лео. — Я все объясню, но позже. А пока давайте уедем отсюда, как можно быстрее, и встретимся в отеле.
Амелия склонилась к пунцовому уху Поппи.
— Все в порядке, дорогая, — промолвила она. — Что бы ни случилось, мы все исправим.
— Вы не сможете, — прошептала Поппи. — Никто не сможет.
Лео бросил взгляд на толпу, над которой стоял приглушенный ропот. Все взгляды были прикованы к ним.
— Это похоже на море, — заметил он. — Прямо-таки видишь, как волны скандала захлестывают зал.
Кэм вздохнул, иронически скривившись.
— Лео, почему бы тебе не проводить сестер и мисс Маркс в свою карету? А мы попрощаемся с Норбери.
Чувствуя себя глубоко несчастной, Поппи позволила Лео вывести ее наружу и посадить в карету. Все молчали, пока экипаж не отъехал от дома.
Беатрикс заговорила первой.
— Тебя скомпрометировали, Поппи? — сочувственно спросила она. — Как Уин в прошлом году?
— Да, — ответил Лео за Поппи, которая ограничилась стоном. — Похоже, это стало дурной привычкой для членов нашей семьи. Маркс, вам следует сочинить по этому поводу поэму.
— Этой беды можно было избежать, — натянуто отозвалась Кэтрин, — если бы вы нашли ее раньше.
— Начнем с того, что этого можно было избежать, — парировал он, — если бы вы не потеряли ее.
— Я одна виновата, — сказала Поппи, уткнувшись в плечо Лео. — Увидев мистера Бейнинга в бальном зале, я ужасно расстроилась. А когда мистер Ратледж пригласил меня танцевать, мне стало так душно, что мы вышли на балкон…
— Нет, это я виновата, — возразила мисс Маркс, выглядевшая не менее удрученной, чем Поппи. — Я позволила тебе танцевать с ним.
