– Я понял вас, – сказал Арктур, оглядываясь на доброжелательное лицо сержанта Девлина и представляя, как оно искажается от ярости, а в руке мужчины возникает окровавленный нож.
– Избранные, гордые, психически неуравновешенные… – протянул Арктур.
– Ты пытаешься смеяться над нами, но ничего не выйдет, Арктур, – сказала Эмилиан, улыбаясь.
– А почему нет?
– Потому что я уже знаю, что ты подумываешь над тем, чтобы вступить в наши ряды.
– Я? – спросил Арктур. – Как вы можете это знать?
– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Я видела результаты твоих тестов и читала твою психологическую характеристику. Знаю, что ты обладаешь сильными лидерскими качествами и уверен в себе, благодаря чему люди хотят следовать за тобой. Знаю о твоей проблеме с авторитетными людьми, которых ты считаешь ниже себя, и что твой IQ достигает уровня гения.
– Эти файлы закрыты для посторонних, – сказал Арктур, раздраженный больше ее совершенно верной оценкой его личности, нежели вторжением в личную жизнь. Ему не нравилось, когда кто-то мог прочесть его, как открытую книгу.
– Да, закрыты, но директор Стигман предоставил нам информацию о выпускниках перед нашим сегодняшним визитом. Так гораздо легче подобрать подходящих кандидатов.
– Разве это не противоречит закону?
– Несомненно, противоречит.
Арктур удивился такому легкому признанию Эмилиан и улыбнулся, поняв, почему она себе это позволила.
– Вы хотите, чтоб я чувствовал себя раскованней из-за разделенного с вами секрета, – сказал он. – Если вы просчитали мой психологический профиль, то думаете, что я буду доверять вам больше, если увижу, что вы со мной откровенны и импонируете моим бунтарским задаткам.
Капитан Эмилиан кивнула.
– Очень хорошо. Ну и как, работает?
– Немного, – согласился Арктур, наслаждаясь обоюдными откровениями с привлекательной воительницей.
– Так скажи мне, Арктур, – обратилась к нему Эмилиан, наклоняясь над одним из столов, взяв целую кипу разных буклетов, – чем ты хочешь заняться после окончания академии?
– Я подумывал над тем, чтобы стать геологоразведчиком, путешествовать по пограничным мирам и исследовать окраины космоса. Есть такие планеты, на которые не ступала нога даже конфедератов. Я хочу оставить свой след в истории – дать имя планете, открыть что-то невиданное. Вы знаете, обычные…
– Геологоразведчик, – ввернула Эмилиан, – очень почетная профессия. А ты знаешь, что армия может помочь тебе?
– Правда? Как?
– Большинство наших «экскурсий» проходят в удаленных мирах. Мы все время сотрудничаем с шахтерами. Тебе будет предоставлена возможность почерпнуть реальный опыт непосредственно в шахтах, от горняков и тому подобных. Не говоря уже об обучении в свободное время. Технические средства для дополнительного образования на наших судах не имеют себе равных, все оборудование с самыми лучшими нейроинтерфейсами и мнеморепетиторами. Ты сможешь овладеть совершенно любыми навыками во время сна.
– Звучит заманчиво, – сказал Арктур, удивленный тому, что действительно считает это интригующим.
– Вне корпуса добиться чего-либо гораздо сложнее, – сказала Эмилиан, подавая юноше рекламные проспекты. – С такими результатами тестов ты спокойно сможешь выучиться на офицера. А как только окончишь срочную службу, будешь волен ехать, куда хочешь. Знания, полученные в армии, можно применить и на гражданке.
– Хм… моя «срочная служба»… – сказал Арктур. – Как долго она будет длиться?
– Сроки у нас в морской пехоте довольно гибкие, – учтиво ответила Эмилиан. – Все зависит от твоего положения и текущего уровня угрозы, установленного Верховным командованием.
– И каков текущий уровень угрозы?
Эмилиан улыбнулась.
– Низкий, – сказала она.
Глава 5
День вручения дипломов. Арктур чувствовал, что нервничает от душевного волнения и мысли, что, наконец, вырвется из заточения Стирлингской академии. После встречи с представителями Корпуса морской пехоты он все больше и больше задумывался над тем, чтобы стать одним из них. Он даже заполнил электронный заявочный бланк, правда, пока не подтвердил.
Ему нравилась мысль о том, что можно будет обучиться профессии геологоразведчика за счет Конфедерации. Равно как и о том, насколько это взбесит отца. Учитывая, что текущий уровень угрозы в секторе Копрулу низок, ему, скорее всего, придется отслужить лишь минимальный срок – три года, – после чего он получит право выйти в отставку и начать старательскую карьеру.
Да, идея имела свои преимущества. Но в глубине души Арктур не мог избавиться от мысли, что, в конце концов, это все-таки опасно для жизни. А он не любил подвергать себя физической угрозе.
Но разве не для того и существуют морпехи, чтобы оберегать людей от опасности?
Юноша выбросил из головы мысли об армии и сосредоточился на дне грядущем. Сегодня и без того хватало забот.
Стирлингская академия купалась в солнечном свете, серый гранит сверкал как мрамор и придавал зданию налет новизны. На газоне, прямо перед главным портиком, рабочие соорудили обширную сцену и выставили напротив несколько рядов стульев.
Сто пятьдесят шесть старшеклассников (в полном составе, ибо заведения подобного статуса, как Стирлингская академия, не позволяли своим студентам таких ошибок, как провал экзамена) заняли свои места. Все выпускники были в длинных черных мантиях, отороченных бледно-голубым шелком, и в четырехугольных академических шапочках.
Трибуны для простых зрителей установили по обе стороны сидений в центре лужайки. Оттуда гордые родители смогут увидеть, как их отпрыски наконец-то завершат обучение в академии. Позади кафедры, с которой директор Стигман выдавал столь желанные свитки дипломов с золотым тиснением, сидели преподаватели и магистры. Компанию им составляли выдающиеся выпускники академии. Тут были и генеральные директора крупных корпораций, и знаменитые ученые, меценаты, офицеры высшего звена армии Конфедерации и даже начальник полиции Стирлинга.
Директор Стирлингской академии был облачен в парадную черно-желтую мантию с ярко-красной ризой. В высокой конусообразной шляпе с кокардой он напоминал солдафона. Арктур нисколько не сомневался, что под мантией скрываются ботинки на высокой платформе.
Под бравые мелодии школьного оркестра студенты один за другим подходили к сцене и получали свои дипломы из рук Стигмана под громкие аплодисменты родителей и отрывистые рукоплескания тех, чьи дочери и сыновья уже получили дипломы или вот-вот получат.
Так как фамилия Арктура начиналась на букву «М», его имя находилось в середине списка, зачитываемого префектом младших курсов, и он с нетерпением ждал своей очереди выйти к помосту. Арктур взглянул на трибуны с гостями и улыбнулся, увидев, с какой гордостью наблюдает за ним семья.
