— Спасибо… — я все-таки не сдержалась, и голос слегка дрогнул.
— Не за что, — маг будто не замечал моего состояния. — Я просто выполняю свою часть соглашения. В договоре есть пункт о помощи близким, не забыла? Но если, действительно, хочешь отблагодарить, назови меня по имени.
И только? Неужели ему достаточно такой малости?
— Спасибо… — произнесла, вкладывая в слова, все, что сейчас чувствовала к этому человеку.
Незнакомцу, который по-прежнему оставался для меня чужим и непонятным...
Захватчику, захватившему мою страну и разорившему дом…
Врагу, который сумел… захотел помочь, и в это мгновение стал ближе всех соотечественников, что меня окружали…
— Спасибо, Айтон…
Мужчина вдохнул — глубоко, жадно, словно наслаждался редким, изысканным ароматом, и на мгновение застыл. Наверное, даже глаза закрыл. По крайней мере, так мне показалось.
— Давай все-таки закончим с ужином, — отмер он наконец, — Нас ждет десерт. А потом Хвич проводит тебя домой.
Домой? Почему домой? А как же?..
— Надеюсь, ты к нему уже привыкла, и бедняге не придется прятаться по подворотням, как прошлый раз?
— Нет, он меня совсем не пугает…
Так это по приказу хозяина горгул следовал за мной той ночью?
Пресветлая Каари! Это человек решил изобрести для меня особо изощренную казнь — смерть от удивления.
— Хорошо. Тогда вернемся к десерту, — закончил мужчина, как ни в чем не бывало. — Акоррский пирог моему повару сегодня тоже удался. Попробуй… — На столе появилось высокое овальное блюдо с серебряной крышкой. — Можешь даже передать ему потом очередную благодарность. Гастосу будет приятно.
Этот несносный маг опять надо мной смеялся.
У-у-у… высший…
***
Утром меня разбудили не солнечные лучи, как чаще всего бывало в погожие дни, а громкий голос за дверью:
— Что значит, до сих пор не вышла? Спит? Все еще? Даже я уже встала.
В тоне Нэссы сквозило неприкрытое возмущение, щедро перемешанное с изумлением, даже замешательством. Она обычно поднималась позже всех, считая это исключительно своей, «беременной» привилегией, и сейчас искренне недоумевала, почему я позволяю себе нежиться в кровати, в то время как она уже на ногах.
Быстрый взгляд в сторону окна подтвердил, что в чем-то жена брата права. Я, действительно, сегодня просто-напросто проспала, чего раньше со мной никогда не случалось.
В имении я привыкла рано ложиться, вставать с рассветом и, наскоро умывшись, бежать на самую высокую башню со смотровой площадкой — встречать новый день. Наблюдать, как солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев, скользят по крышам, и непременно загадывать желание, когда они касаются надвратных часов. Сначала это — и только потом уже все остальное.
В столице я никогда не изменяла старой привычке, старалась подниматься как можно раньше, и вот… Впервые проспала. А дальше, боюсь, будет только хуже: если высший решит отпускать меня только под утро, спать придется днем.
В голове назойливыми мухами закружили мысли о том, чем мы с магом займемся этими самыми бессонными ночами, и я, отгоняя их, снова сосредоточилась на причитаниях Нэссы. Что бы я там себе не вообразила, все равно не угадаю, вчерашний непредвиденный ужин это лишь подтвердил.
— А она хорошо себя чувствует? Не заболела случайно? — волнение и неожиданная забота невестки удивили, но следующие слова тут же развеяли все иллюзии: — Ее состояние не опасно? Вдруг она и меня заразит, — в интонации родственницы появились визгливые нотки.
В этом была вся Нэсса. Она жила в полной уверенности, что свет создан лишь для того, чтобы вращаться вокруг ее драгоценной особы, и крушение прежнего мира не изменило этого убеждения. Наоборот, она с завидным упорством не уставала повторять, что носит единственного наследника великой семьи, и мы должны сделать все, чтобы устроить ее — надежду и продолжательницу рода — с наибольшими удобствами.
Мама морщилась и молча отворачивалась. Наша помощница поджимала губы и уходила, не дослушав. А я привыкла пропускать жалобы с требованиями мимо ушей и поступать по-своему, как считала нужным. У невестки все чаще и чаще случались нервные срывы, и лекарь рекомендовал по возможности не волновать женщину в ее положении и состоянии.
— Ах, надо срочно звать лекаря, — продолжала накручивать себя жена брата.
Уна забормотала в ответ что-то тихое, успокаивающее. Она, как всегда, встречала меня ночью, я даже успела ей вкратце рассказать, как все прошло, и теперь служанка пыталась успокоить Нэссу, убеждая, что ей нечего опасаться. Но та никак не унималась.
— Откуда ты знаешь? Иди проверь... Нет, не ходи... Если и ты заболеешь, кто мне тогда поможет? Я уже по лестнице с трудом поднимаюсь, а на первом этаже даже спальни запасной нет. Отвратительный дом... Думала ли я еще полгода назад, что придется прозябать в этой конуре вместе с... Ну, что стоишь, дуреха? — резко оборвала она саму себя. — Беги за лекарем.
Тут уже я не выдержала.
— Со мной все в порядке, Нэсса, — крикнула громко, так, чтобы слышали за дверью. — Полночи не могла заснуть, вот и проспала… — А что, не соврала ведь, в самом деле, бодрствовала, а по какой причине, это уже мое дело. — Идите вниз, я скоро спущусь.
Женщины еще немного потоптались у дверей, а потом, если судить по звуку шагов, направились к лестнице.
Скоро недовольное ворчание Нэссы, сопровождаемое короткими сдержанными пояснениями служанки, стихло, и я откинулась на подушку, размышляя о том, как же мне поступить.
Наша помощница уже все знает, а остальным все равно придется сказать, и поскорее. Пока не явились обещанный высшим лекарь и маг, который должен поставить метки, и не застали моих родственников врасплох.
Вздохнула, вспомнив, как Уна отреагировала ночью на мой рассказ. Как искривилось в жалостливой гримасе лицо, как она запрокинула голову, сдерживая слезы, а потом осенила меня защитным кругом, схватила ладонь и неожиданно прижалась к ней губами.
— Да хранит вас Каари, моя маленькая госпожа, — только и произнесла. И разом вдруг засуетилась, замахала руками, отправляя меня спать.
Теперь осталось сказать маме и Нэссе.
Подняла руку, с любопытством рассматривая запястье. При свете дня знак почти выцвел, стал полупрозрачным — так сразу и не разглядишь. Но стоило осторожно коснуться его пальцем, обводя по контуру, и он словно пробудился. Стал резче, ярче, объемнее и еле заметно запульсировал. Быстро отдернула палец, как будто обожглась.
«Тебя известят о нашей следующей встрече, — всплыли в памяти прощальные слова высшего. — Но, если понадобится срочно связаться, нажми на печать и произнеси мысленно мое имя. Я услышу.»
Нет уж, не надо мне пока этого счастья. Маг, конечно, оказался не таким чудовищем, как я себе представляла, но чем позже он обо мне вспомнит, тем лучше. Вдруг у него появятся срочные дела и отвлекут его? Так что на новую игрушку — как там он ее называл? альтэ? — времени совсем не останется. Ни днем, ни ночью.
