— Пойдешь со мной в ванную?
— Нет!
Наверное, я все же слишком поспешно выкрикнула это «нет», потому что высший тихонько рассмеялся.
— Трусиха, — произнес, зарывшись лицом в мои волосы, шумно вздохнул. — Подожди, сейчас вернусь. — Повел рукой, зажигая под потолком пару неярких светильников, и скрылся за портьерой.
Огляделась.
Я находилась в спальне — типичной мужской спальне, большой, солидной и совершенно безликой. Широкая кровать, кресла, низкий столик в углу, толстый пушистый ковер… Взгляд рассеянно скользил по стенам и мебели, ни на чем не задерживаясь, а мысли метались, вспыхивая и затухая тревожными язычками пламени.
Ночует ли здесь Айтон? Или комната предназначена только для встреч с альтэ? Интересно, а до меня этот порог переступала другая женщина? Скорее всего, да. Привычно проходила вглубь спальни. Ложилась… Нет… садилась… вон туда… Кокетливо улыбалась. И уж точно, соглашалась на предложение сходить вместе в ванную.
От нарисованной воображением картины бросило в жар. Струи воды, разбивающиеся о широкие плечи… Узкие ладони, нежно разминающие мужскую спину… Додумать мне не дали.
Айтон появился совершенно бесшумно, но я мгновенно почувствовала его приближение. Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы удостовериться, что в спальне уже не одна.
— Вы…
Почему-то сегодня меня тянуло обращаться к нему на «вы». От смущения, наверное.
— Ты, — поправили меня, — Или хочешь, чтобы я тоже называл тебя «госпожой Бэар»?
Нет, только не это.
— Ты…. быстро.
— Опасался, что ты передумаешь, — неожиданно признались мне.
Надо же, высшие, оказывается, тоже чего-то опасаются.
— Не передумала…
— Вижу, — усмехнулся он, останавливаясь передо мной. Все тот же серебристый контур, очерчивающий границы тьмы… — Маленькая отважная найтири… Иди ко мне…
Меня порывисто прижали к нестерпимо горячему телу, поцеловали коротко и жадно, чуть отстранились и начали расстегивать пуговички на груди.
Одна… другая… третья… десятая…
Зажмурилась, почувствовав, как ладонь Айтона скользнула под тонкую ткань, а потом и вовсе перестала дышать, когда платье упало с плеч, и я всех кожей ощутила осторожные прикосновения пальцев, изучающих мое тело.
Шея… ключицы… грудь…
Его рука дрогнула, останавливаясь.
— Помнишь, лисичка?..
Еще бы! То, что творили тогда тени, забыть невозможно. Одного слова оказалось достаточно, чтобы перед мысленным взором снова возникла та сцена. Я даже глаза открыла, чтобы усмирить воспоминания. Но все равно видела… Видела… И знала, что произойдет дальше.
Вот высший, легко надавливая подушечками, обвел грудь, накрыл ее рукой… Затвердевший, ставший очень чувствительным сосок уперся прямо в центр ладони, и я не смогла сдержать стона. А Айтон уже гладил мою спину… бедра… ягодицы… Одуряюще мягко… Томительно медленно…
Мысли путались… Тело била какая-то странная лихорадка… Пошатнулась, и меня тут же обняли, освобождая от остатков одежды, и снова подхватили на руки, чтобы через мгновение опустить на прохладные простыни.
Шорох снимаемой одежды, и Айтон опустился рядом. Притянул к себе, навис надо мной пышущей жаром тенью. Упругие губы легко, осторожно, почти невесомо тронули мои, впитывая судорожный вздох.
— Не бойся… Главное, не бойся… Тогда… больно не будет…
И вслед за этим меня поцеловали — уверенно, властно, накрывая мое тело всем своим весом, вжимая в себя с такой силой, что места больше не осталось. Между нами. Вокруг нас. Нигде. Ни для чего. Сомнения, колебания, переживания, страхи — все смыло накрывшей меня огненной волной. Я пьянела от терпкого неповторимого осеннего запаха и вкуса, от настойчивых жадных поцелуев. От глухого:
— Найтири…
С каждым мигом все больше терялась в ласке горячих губ, порывистых прикосновениях, хриплых срывающихся вдохах. И когда Айтон настойчиво раздвинул мои колени, даже не попыталась его оттолкнуть… закрыться.
Резкий рывок, чувство наполненности, горячая ладонь, которая мгновенно легла на живот, впитывая, забирая острую боль, и мы оба замерли. Я — привыкая к новым ощущениям. Он — давая мне эту возможность.
— Прости, девочка…
Простить? За что? Я…
Его руки перехватили мои, прижали к простыням. Ладонь сдавила запястье с нанесенной на нее меткой.
— Прости…
Еще одно движение, заставившее выгнуться, приникнуть к мужчине всем телом — и в меня ворвалась тьма. Опалила беспощадным зноем. Иссушила безумной, убийственной жаждой. Заполнила до краев, стала мною, заставив забыть о том, кто я, и заметаться в безнадежной попытке спастись.
«Не беги… Не бойся…»
Не боюсь.
Остановилась. Вобрала чужой жар, делясь своей прохладой. Потянулась к тьме и раскрылась навстречу, принимая ее, как приняла до этого Айтона. Усмиряя. Исцеляя. Подаваясь навстречу настойчивым движениям — снова и снова, — пока полностью не растворилась в них.
«Он — твой…»
Да…
Глава 9
Мне снилось лето. Не нынешнее — мрачное, свинцово-холодное, унылое лето побежденной Варрии, а разноцветное лето моего детства.
Зеленая лужайка, светлый сосновый лес, вдали, за пригорком, и быстрая извилистая речка, сахарно сверкающая под яркими лучами. Я лежала в траве, почти у самого берега, лениво разбросав руки, вдыхала аромат цветов, слушала, как плещутся волны, щурилась на солнце и любовалась огромным бабочкам, что порхали надо мной. Вот одна, самая большая, опустилась низко-низко, задевая лицо прозрачными радужными крыльями. Повернула голову, подставляя щеку, скользящим прикосновениям…
— Най-ти-ри…
От хриплого шепота даже во сне по телу побежали мурашки. Медленно, нехотя распахнула ресницы и…
Сначала я увидела глаза. Необыкновенные, серебристо-серые, с четким темным ободком вокруг радужки. Мне хватило одного взгляда, чтобы утонуть в них, мгновенно забыв обо всем на свете.
— Доброе утро, лисичка…
Растерянно моргнула, приходя в себя, и лежавший рядом мужчина нежно улыбнулся.
Лежавший… Рядом… О, пресветлая Каари!
Судорожно сглотнула, не зная, куда деваться под внимательным мужским взглядом, а потом… Все произошло само-собой — я не успела даже толком сообразить, что делаю. Ойкнула, отпрянула в сторону, нырнула под одеяло, натянула его на макушку, и затихла.
В голове вихрем проносились воспоминания о прошедшей ночи. Как я сама, без приглашения, явилась в дом к высшему, навязала свое общество и, несмотря на сопротивление мага, на то, что мне недвусмысленно указывали на дверь, фактически заставила его соблюдать договор. А потом, судя по всему, еще и бесцеремонно заснула в чужой постели.
