Интересно, что это за десятка, о которой упоминал Тэйн? Сборище фамильяров, таких вот горгулов, драконов и прочих сказочных тварей? И почему именно десять? Неужели всем им понадобится моя кровь? Хорошо, если капля, а вдруг намного больше. Сколько вопросов и ни одного ответа. Но это пока.
Выдохнула, еще раз коснулась пальцами лба Хвича, чтобы набраться решимости, и подняла голову, ловя взгляд своего мужчины.
Видимо, Айтон и сам понимал, что у него нет выбора, поэтому нам с Тэйном, пусть и не сразу, но все-таки удалось его уговорить, а, может, и горгул мысленно присоединился. Я уже поняла, что фамильяры умеют общаться так, что их слышит только тот, к кому они обращаются, остальные же присутствующие ни о чем не подозревают.
Но Айтон не был бы самим собой, если даже в этой ситуации четко не обговорил бы условия, заставив гостя действовать по собственным правилам.
Ройстан планировал отложить проверку до вечера, но наткнулся на резкое «нет».
— Я не хочу тянуть и заставлять Элис мучиться неизвестностью. Начнем сразу же, как только десятка соберется.
— В конце дня гораздо удобнее, днем фамильяры в любой момент могут понадобиться своим хозяевам. Братья их не отпустят, — попробовал сопротивляться Тэйн, но Айтон и не думал отступать.
— Элис не станет ждать. Если понадобится, я лично попрошу алхоров, уверен, они пойдут мне навстречу.
Так же твердо и жестко Айтон отказался отправлять меня во дворец и настоял, чтобы проверку провели здесь, в особняке, в его присутствии. Это было обязательным условием.
Тэйн морщился, принимая каждое новое требование, но возражать больше не пытался, видимо, понимал всю бесполезность этой затеи. Когда Айтон закончил, он так же молча склонил голову в знак согласия и исчез.
— У нас полчаса, Лис.
Высший, который за все это время так и не убрал руку с моей талии, развернул меня лицом к себе. Сильные ладони легли на плечи, коснулись спины, мягко заключая в объятия, а к виску прижались теплые губы.
— Не бойся, лисенок, я не дам тебя в обиду.
— Не боюсь, — отважно соврала в ответ. Потерлась о его плечо. Прижалась щекой к груди, слушая быстрые удары его сердца. — Я не чувствую за собой никакой вины и...
— Тс-с-с... — меня поцеловали в уголок рта, прерывая торопливые объяснения. — Не нужно ничего говорить. Просто помни, если выяснится, что храмовники действительно запечатали твой дар так, что даже Хвич не сумел его распознать, я все равно никому не позволю и пальцем к тебе прикоснуться. Я верю тебе, знаю, что ты не станешь меня обманывать, и ни в чем не виновата.
— А если у меня все-таки есть магия, это плохо?
Глупость, конечно, — откуда у меня эта самая магия? — но я должна была спросить.
— Нет, конечно, — Айтон чуть заметно улыбнулся, нежно касаясь моих губ. — Тебя поддержат, научат управлять силой, дар многое изменит в твоей жизни, но… — он запнулся, но потом продолжил, медленно и неохотно, тщательно подбирая слова: — Договор придется расторгнуть. По нашим законам магиня не может быть временной альтэ высшего.
Я замерла, осмысливая эти слова, а он, на миг прижав меня к себе, решительно отстранился.
— Тэйн зря беспокоится. У него такая должность — подозревать всех и во всем. Но я уверен, в данном случае он не прав. Хвич никогда не ошибается, он один из сильнейших фамильяров, самый талантливый в десятке.
В его тоне сквозила гордость за своего питомца.
— А десятка — это что?
— Круг из десяти фамильяров, объединяющих свои способности и разумы в единое целое. Его собирают, когда есть сомнения, и нужно вынести решение по спорному вопросу, касающемуся магии.
— Их нельзя обмануть?
— Храмовникам это точно не под силу. Они кстати, давно пытались завести собственных фамильяров, да вот незадача, своего Хозяина у жрецов Каари никогда не было и не будет.
— Хозяина? — переспросила удивленно. - Зачем им какой-то хозяин, если они служат самой Пресветлой?
Но мой вопрос остался без ответа. Айтон словно понял, что сказал лишнее, и перевел разговор на другую тему.
— Тебе надо позавтракать. Я распорядился, все уже готово.
И когда только успел.
— А ты?
— Осталось несколько неотложных дел, — меня снова поцеловали и легонько подтолкнули к выходу. — Иди. Я скоро.
Время будто застыло, тянулось, как смола иртового дерева. Хорошо, что Айтон настоял на немедленной проверке, не знаю, что со мной стало бы до вечера.
Я проглотила несколько ложек какого-то десерта, даже не ощутив его вкуса, запила все это горячим отваром, чтобы растопить неприятный, липкий комок, застрявший в желудке. Посидела, походила, постояла у окна, бездумно наблюдая, как на спящий город медленно наползает рассвет. Казалось, прошло не полчаса, а полдня, когда за мной, наконец, пришли. Не Айтон — Хвич. Необычно молчаливый и какой-то торжественный.
А в гостиной меня уже ждали Тэйн, Айтон и целая орда самых разнообразных монстров.
Кого здесь только не было. Некоторых я опознала сразу, спасибо няниным сказкам и моей любимой книге с невероятно красивыми, яркими картинками, которые я когда-то рассматривала часами. Василиск, грифон, кряжистый, похожий на невысокое деревце дубовик — их я легко вычислила. Через несколько мгновений определила даже, как называется вон то мрачное одноглазое чудище с железными зубами. Абааз, кажется. А вот остальных не могла вспомнить, как ни старалась.
Златовласый, хрупкий с виду человечек с мохнатыми ушками и лошадиными копытами вместо ног. Упитанный трехголовый кот со скорпионьим хвостом и хитрым наглым прищуром. Нечто непонятное, с ног до головы так плотно покрытое длинной густой шерстью, что видны были только огромные когти и круглые, словно две большие плошки, пронзительно синие глаза. И не менее странное создание, тощее, с острым, как клюв носом, свисающими до колен руками и прозрачными стрекозиными крылышками.
Мой Хвич на их фоне смотрелся настоящим красавцем. Или я к нему просто уже привыкла?
Как только мы вошли, горгул отлип от моего бока и важно проследовал на середину комнаты. Это послужило знаком для остальных. Монстры, до этого сидевшие неподвижно, заворчали, зашевелились, раздвинулись, образуя круг, — замкнул его присоединившийся к товарищам Хвич — и замерли, выжидательно уставившись на меня.
Изумрудные, рубиновые, золотые, сапфировые — сколько внимательных взглядов и ни одного человеческого. Бр-р-р. Даже высшие, и те отступили за пределы круга, в плохо освещенный угол гостиной и тщательно завернулись во тьму, так что я теперь лишь смутно различала их фигуры.
— Встань в центр, Лис, — нарушив молчание, мягко позвал меня Айтон. — Иди. Не бойся.
— Вам нечего опасаться, Элис… Если вы не виновны, — тут же переиначил его слова Тэйн, и я чуть не споткнулась на ровном месте.
