Пока добиралась до экипажа, успела надумать и навоображать всякого.
Высший ранен, ему снова нужна помощь…
Он здоров, но ему известно о Сэлне…
Сердце билось пойманной в силки птицей.
А вдруг бывшего жениха схватили, и он обо всем рассказал? Конечно же, и о моем участии в побеге. Сейчас меня отвезут не в знакомый особняк, а в тюрьму, бросят в какой-нибудь самый сырой, мерзкий подвал и примутся допрашивать. Айтон станет холодным, отстраненным, строгим и будет злиться. Ох...
Я то замедлялась, то снова ускоряла шаг, в зависимости от того, какие идеи приходили в голову.
Нет, если бы высший узнал о Сэлмоне, Хвич обязательно предупредил бы меня... Или?.. Никаких «или», точно бы предупредил. Горгул же сказал, что я «их», а своих всегда защищают и берегут... По крайней мере, я очень на это надеюсь.
Утешившись этой мыслью, распахнула двери кареты и буквально влетела в раскрывшиеся навстречу теплые, крепкие объятия.
— Попалась, — победно прошептала моя любимая осень.
— Айт, — охнула удивленно. — Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду. Так и знал, что придешь, будешь сомневаться, но не выдержишь, —рассмеялся высший. — Тебе известно, что лисички самые любопытные существа на свете?
И почему мне сейчас кажется, что он вовсе не зверей имел в виду?
— Кошки, а не лисы. — фыркнула в ответ, чувствуя, как виска касаются горячие губы и жмурясь от счастья.
— Ну, ваши лисы, может, и не такие любознательные, а вот наши... — Поцелуи спустились к шее, и я со вздохом откинула назад голову. — Наши... золотые... вечно суют свой хорошенький носик, куда не следует. Кстати, на этом они обычно и попадаются.
Айтон чуть отстранился, поймал мой взгляд и произнес уже серьезно:
— Я соскучился, лисенок. Невероятно.
— Я тоже, — погладила его по щеке, и глаза высшего хищно сверкнули.
— Тогда, надеюсь, ты не против немного нарушить договор? Подари мне этот день, все, что от него осталось. Не хочу ждать ночи.
— Хорошо, — согласилась, не раздумывая. Я тоже не хотела ждать. Не знаю, сколько времени нам еще доведется провести вместе. А раз так, то и сомневаться нечего. — Ты отвезешь меня в особняк?
— Нет, сегодня мы пойдем в другое место. Я тебе кое-что покажу...
— Пойдем?
Высший загадочно улыбнулся, прижал меня к себе, закутывая в плащ.
— Не бойся ничего и помни: ты моя альтэ, рядом со мной тебе ничего не грозит.
Его ладони напряглись, вдавливая меня в крепкое тело, и тьма сомкнулась за моей спиной… Надо мной… Вокруг меня. Обняла руками Айтона, наполнила легкие дымом осенних костров и запахом опавших листьев, закружила, зашелестела-запела сотнями голосов: «Не бойся... Не бойся»... А потом неожиданно отпустила и отодвинулась, позволяя оглядеться.
Мелкий, белый с серебристыми искрами песок. Ровная гладь прозрачного моря, вдали, у горизонта, сливающегося с таким же синим, как вода, небом. Полукруглая беседка с решетчатыми сводами и светлыми шелковыми занавесями. Ослепительно яркое, по-летнему теплое солнце. Чайки высоко-высоко. И тишина… Лишь чуть слышный плеск волн у самого берега.
Интересно, куда мы попали? Это не в Кайнасе, точно. Неужели у нас в Варрии есть такое чудо? Наверное, где-нибудь на побережье.
— Нравится?
Айтон стянул с меня плащ, обхватил сзади за талию, привлек к себе, и я оперлась на его плечо, полной грудью вдыхая чистый морской воздух.
— Очень. Где мы?
— В одном из моих родовых поместий.
— В Варрии? — не поняла я.
— Нет, в Лагоре. Я провел тебя тенями. Альтэ доступен это путь, если ее сопровождает связанный с ней алхор. Хотелось показать тебе мои любимые места.
— Спасибо, — поблагодарила совершенно искренне. — Я никогда раньше не видела моря, но всегда мечтала туда попасть. Мы с Сэлном собирались в свадеб...
Пальцы Айта сжались тисками, и я осеклась, не договорив.
— Твоего жениха больше нет.
Нет, это верно, сегодня утром я его окончательно лишилась. Не будет венчания, и поездки в приморскую Кладену, куда обычно выбирались молодожены нашего круга, тоже не будет. Потеря жениха не печалила нисколько, последние сожаления бесследно испарились сегодня утром. А вот море по-прежнему манило.
— Теперь у тебя есть я, — закончил высший твердо, и я решила не спорить.
Пока есть, а что случится дальше, знает только Пресветлая Каари. Ну, еще и Сахтар, наверное.
— Тебе не жарко, м-м-м? — тон Айтона неуловимо изменился, стал многозначительным и искушающим. — Твое платье слишком теплое для здешней погоды.
— Жарко, но у меня, кроме него, ничего с собой нет. Ты не предупредил, и я...
— Тогда... — мужчина развернул меня в кольце своих рук, поцеловал в кончик носа. — Предлагаю просто раздеться.
— Раздеться? — переспросила растерянно. — Здесь? Днем?
— Угу, прямо здесь и сейчас, не дожидаясь вечера. Когда жарко, люди всегда раздеваются, иначе можно задохнуться от духоты, — с преувеличенной серьезностью сообщил высший. — Ты разве не знала?
— Я...
— Снимают с себя туфли, чулки, верхнюю одежду... Вот так... Сначала расстегивают платье… Пуговичку за пуговичкой, — в голос Айтона прокралась легкая хрипотца, и от этого меня сразу бросило в жар, хмельно закружилась голова.
— Вот и щеки уже покраснели. Нет, надо срочно защищать тебя от перегрева. Я не прощу себе, если ты вдруг заболеешь.
— Айт... — всхлипнула беспомощно.
— Не переживай, тут никого, кроме нас, нет. И не будет без моего разрешения.
Его пальцы скользнули в распахнутый ворот и нежно коснулись груди, срывая с губ сдавленный стон.
— Между прочим, не только тебе сейчас жарко, — намекнули мне через долгое, безумно долгое мгновение.
— Что?
Я открыла затуманенные глаза, и высший, поймав мои ладони, положил их себе на грудь.
— Помоги мне раздеться, — шепнул лукаво. — А я, в благодарность за героизм и спасение ценного для государства алхора от теплового удара, научу тебя плавать. Договорились?..
Это был очень необычный день, полный событий, впечатлений, приключений и новостей, далеко не всегда приятных.
Это был странный день, изменивший мои представления о людях, которых, как казалось, я хорошо знаю.
Сэлн… Я с детства привыкла думать о нем, как о человеке чести и слова. Герцогиня ли Парс, моя будущая свекровь… Всегда безупречно элегантная, безмятежно-надменная и ровная со всеми, включая слуг. Рик... Я считала его исконным лагорцем, беспечным, легкомысленным прожигателем жизни, болтуном и весельчаком.
