— Как вы? Все порядке? Хвич? А ты, Мишь? Я слышала, тебе тоже в бою у южных ворот тогда досталось.
Ласково погладила обоих фамильяров, по голове, крыльям.
— Я хорошо. Почти. Он еще плохо, — горгул ткнул когтем в неподвижного приятеля.
— Защита башни... Тяжело, — откликнулся дракон, не открывая глаз.
Я понимала его намного хуже, чем Хвича, и почти не слышала, так тихо, невнятно звучал его мысленный голос.
— Говорил, не ходи сегодня, — насупился горгул. И пояснил уже мне: — Охранное заклинание башни очень сильное. Даже нам сложно пройти, много сил забирает. А Мишь пока слабый. Чего поперся? — снова набросился он на второго фамильяра.
Хвич ворчал, злился, но чувствовалось, что он всерьез беспокоится и за напускным осуждением скрывает тревогу за друга.
Выглядел дракон, и правда, неважно. Недавно ярко-зеленая блестящая чешуя теперь поблекла, крылья повисли двумя грязными тряпками, а мордочка похудела, осунулась и еще больше вытянулась. Почему Ройстан его не лечит? А Эвераш куда смотрит?
— Хозяин помогает, — похоже, я слишком «громко» думала. Хвич услышал и тут же бросился на защиту любимого воспитателя. — А от Тэйна Мишь сам сбежал. Сердится на него.
— Сердится? Почему?
Дракон промолчал. Горгул покосился на него, вздохнул и уклончиво пояснил:
— Есть причины.
Потом потоптался на месте, еще раз вздохнул и неожиданно попросил:
— Дай ему крови, а?
— Конечно.
Я с готовностью раскрыла ладонь.
— Только немного, — тут же поспешил добавить мой хранитель, наблюдая, как встрепенувшийся Мишь примеривается к пальцу. — Пяти капель достаточно... Нет, трех... Двух... Хватит...
Горгул грозно встопорщил шейные пластины, бедром оттолкнул от меня «пирующего» Миша и, слизнув оставшуюся кровь, залечил ранку.
— Ишь, присосался, — сурово распекал он явно взбодрившегося приятеля. — Нечего лапы к чужому тянуть. — Хвич повернулся ко мне и деловито предупредил: — Ты как в питомник придешь, сразу всем скажи, что моя. А то знаю я этих дармоедов.
— Наша, — слабо, но твердо возразил Мишь.
— Моя.
— Наша.
— Моя.
— Не ссорьтесь, — остановила я спор, который успел надоесть еще в Кайнасе. — Хвич, ты мой защитник, спаситель, и, вообще, у нас договор. Разумеется, я твоя. Но, можно, я еще буду немножечко Миша? Ему сейчас очень нужна помощь.
— Ладно, — буркнул горгул, зыркнул на приятеля и ревниво уточнил: — Только совсем-совсем немножечко.
— Договорились.
Я кивнула, и дракон, который благоразумно не вмешивался в нашу беседу с Хвичем и вообще делал вид, что он ни при чем, — только нервно подрагивающие кончики острых ушей выдавали его заинтересованность, — просиял. Я вернулась на кровать, дождалась, когда фамильяры расположатся по обе стороны, и обняла их.
— А меня пустят в этот ваш питомник?
— Да, — дракон был краток.
— Конечно, — Хвичу разговор со мной давался легче, и он расщедрился на пояснения. — Как магию вернут, так и придешь.
— Вернут магию? Значит, у меня все-таки есть дар? Вот и Эве... отец так же думает.
— Мы не думаем, мы уверены.
— Ага.
— С самого начала.
— Угу.
— Только она спрятана.
— Скрыта.
— Надо ритуал проводить.
— Мы поможем.
Ишь как разболтались, в два голоса, перебивая друг друга.
— Получается, вы всегда знали, что я не пустышка?
— С первой, самой крошечной капли крови.
— И соврали?
Два слаженных кивка.
— Но зачем? Хвич, почему ты Айтону сразу не сказал, что я магиня? А круг фамильяров, весь, в полном составе, выходит, тоже высших обманул? В конце концов, лорду Эверашу вы ведь могли признаться или хотя бы намекнуть, что у него есть дочь?
— Не могли, — замотал головой Хвич.
— Запрет, — печально согласился Мишь.
— Но зато я почти перенес тебя к Хозяину. И его вел к тебе. Старался, чтобы встретились. Случайно, — тут же похвастался горгул. — А говорить об этом нельзя было. Даже когда ты называла родителем того человечишку, я терпел. Он очень плохой.
— Плохой, — мрачно подтвердила я.
— Хозяин тебе все объяснит. Он хорошо это сделает, лучше нас, — аккуратно поскреб мою коленку горгул. Утешая, подбадривая. — Теперь можно, вы уже нашлись. Сами.
Ну, объяснит, так объяснит, но у меня оставался еще один, очень важный вопрос.
— Хвич, как там Айтон? Расскажешь? Это ведь не запрещено обсуждать?
Мишь недовольно фыркнул, а горгул вдруг лукаво улыбнулся.
— Волнуешься? Правильно. Он хоть и дурак, но все-таки твой.
— Тэйн тоже... — начал дракон и тут же получил когтистой пятерней по затылку. И как только горгул умудрился до него дотянуться за моей спиной? Да еще так быстро?
— Что «тоже»? — поинтересовалась, с трудом сдерживая улыбку. — Тоже дурак или тоже мой?
— И то, и другое... — пробормотал Мишь и, прижав уши, ловко уклонился от карающей лапы приятеля. Даром, что еще недавно еле дышал и выглядел почти умирающим.
— Хвич, — одернула я клыкастого собственника и повернулась к дракону: — На двух фамильяров я еще согласна, а вот двух высших точно не хочу.
— Двух не надо, — не на шутку встревожился чешуйчатый. — Ты редкая. Особая. Выбирай.
— Она уже выбрала, — недовольно засопел Хвич.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
Фамильяры дружно оскалились и, как две разъяренные змеи, зашипели друг на друга.
— Прекратите! — я обхватила за плечи обоих соперников. Надо же, еще и брыкаются. — Тихо… Тихо… И вообще, я ничего не поняла. Почему редкая? Кого выбирать? Может, расскажете?
Спорщики переглянулись, приглушенно рыкнули, успокаиваясь, и начали объяснять. Вернее, попытались. У Миша просто не хватило слов, чтобы донести до меня свою мысль, он даже лапами в воздухе размахивал — не помогло. А Хвич явно что-то скрывал, не желал откровенничать, поэтому прикидывался, что разучился внятно говорить. Вот так, внезапно.
Единственный вывод, который я сделала из их бессвязных фраз, — дочь Хозяина, почему-то представляет большую ценность для алхоров, и тьма многих из них готова принять меня. Даже несмотря на то, что я уже потеряла столь важную для каждого высшего и его тьмы девственность.
Новость не обрадовала, но и тревожиться раньше времени не стоило. Фамильяры — те еще путаники, так легко и затейливо смешивают правду с вымыслом, что разобраться в их хитросплетениях никому не под силу. Лучше я Эвераша расспрошу. Завтра. А сегодня...
