Так прошло несколько дней, пока однажды утро не принесло неожиданное известие. Ночью предотвращена попытка покушения на лэйра Виаста.
Естественно, его охраняли. У дверей комнаты в целительском крыле крепости, куда поместили раненного, дежурили выделенные ведомством Тэйна маги. Отец давно хотел заменить их на более лояльных стражей, но каждый раз сталкивался с категоричным отказом и возмущенным:
— Лорд Эвераш, вы не доверяете следствию? Службе безопасности? Лично лорду Тэйну? Готовы предоставить доказательства?
Доказательств и прямых улик пока не имелось, и отец, стиснув зубы, отступал.
Единственное, что удалось сделать, договориться с одним из целителей, чтобы тот взял в помощь дополнительную ночную сиделку. Она-то и заметила неладное.
Капли, которые женщина должна была в полночь дать больному, отличались от тех, что ему выписали, и убили бы Виаста в течение нескольких часов. Выбранный яд, очень сильный и редкий, не оставлял после себя явных следов, создавая впечатление естественной смерти, и пришедшие на рассвете целители, обвинили бы в гибели пациента ночную сиделку. Не заметила. Заснула. Просмотрела. Не доложила. Наверняка, именно так планировалось изначально. Но сиделка сразу забила тревогу, вызвала охрану и связалась с Кронердом.
В крепости алхоров, которая всегда считалась надежной и абсолютно безопасной, почти на глазах у совета кто-то пытался убрать важного свидетеля. Разразился скандал.
Эвераши и Айтон, пользуясь случаем, потребовали немедленной смены охраны, а также всех целителей, наблюдавших за Виастом. Прежних стражей и лекарей допросили и обнаружили у нескольких из них жесткие ментальные блоки. Попытка взломать их или хотя бы ослабить привела к гибели одного из целителей, и подозреваемыми занялись лучшие специалисты по ментальной магии.
Через несколько дней после происшествия прадед вернулся необычно рано и сразу же собрал нас в кабинете Кронерда.
— Архи всерьез обеспокоены тем, что происходит, — с ходу перешел он к главному. — Они взяли дело под свой контроль.
— Это хорошо? — я повернулась к отцу.
— Да, — кивнул он. — В совете много наших сторонников.
— У Тэйнов с Чидлисами тоже немало.
Дивен, конечно, не мог обойтись без капли дегтя.
— В принципе, нас все устраивает, — подтвердил Ранглот. — Кроме того, совет все-таки согласился вызвать Хвича в качестве свидетеля. Не факт, что ему поверят, но выслушают, что важно. Плохо другое...
Прадед на мгновение остановился, и у меня замерло сердце.
— Мы надеялись, что твое присутствие на суде не понадобится, и показаний, данных здесь, в башне, и заверенных словом и магией Эверашей, окажется достаточно для следствия. Но сейчас все изменилось. Члены совета желают тебя видеть и побеседовать лично. Чем скорее, тем лучше.
— Побеседовать или допросить?
Ответа на мой вопрос не требовалось, взгляд Ранглота сказал все без слов.
— Если мы потянем до того, как очнется Виаст... — начал Дивен.
— Не получится, — качнул головой прадед. — Совет настаивает на немедленной встрече.
— Уверен, по инициативе Тэйна, — лицо Кронерда потемнело, и Ранглот коротко вздохнул.
— Боюсь, здесь он нас переиграл.
— Элис не обязана идти туда.
Отец сжал кулаки. Я шагнула к нему, ласково погладила по руке, успокаивая.
— Не обязана — должна. Я не хочу всю жизнь прятаться за вашими спинами.
— Ты моя дочь, наследница дара, будущая Хозяйка, — отец повысил голос, заговорил отрывисто, жестко. — Ты никому ничего не должна. В конце концов, мы можем рассказать совету о нашем родстве, и тебя тут же оставят в покое. Если сомневаешься, что я в состоянии тебя защитить. 206eef
— Не сомневаюсь и не сомневалась, — я сжала его ладони. — А должна я, в первую очередь, самой себе. Тогда, в Кайнасе, я не сумела внятно объяснить, что случилось. Растерялась, волновалась, мялась. А сейчас хочу все рассказать и, надеюсь, меня услышат. Ну, а если нет, — я скупо улыбнулась. — Пусть пеняют на себя. Раскрыть о себе правду мы всегда успеем, а заодно и запомнить тех, кто мне не поверил.
Несколько мгновений отец молча всматривался в мое лицо, словно пытался найти ответ на какой-то вопрос, а потом нехотя кивнул и твердо произнес:
— Я буду с тобой.
— Мы все будем, — эхом откликнулся Дивен.
— Что ж, так и решим, — подвел итог беседе Ранглот. — Элис совету показываем, но сохраняем пока ее статус и наше родство в тайне… Хм… Нужен экранирующий амулет. Есть у меня одна наработка, а если фамильяры помогут...
Он не договорил и быстро поднялся.
— Я в питомник. Надо торопиться, времени в запасе почти нет. Совет хочет видеть Элис завтра.
Так быстро... От волнения перехватило дыхание, но я упрямо тряхнула головой. Завтра? Значит, завтра.
Глава 17
Глава 17
По своим комнатам разошлись лишь глубокой ночью.
До самого вечера отец и дед, перебивая друг друга, рассказывали о том, что завтра ждет. Забрасывали вопросами, изображая дознавателей, обдумывали мои ответы, одобряли или нет, спорили, давали рекомендации. И снова спрашивали... спрашивали...
— Кроме тебя вызвана вся следственная бригада, — озабоченно хмурился отец. — Так что, судя по всему, совет намерен совместить «смотрины» с допросом.
— Будь предельно осторожна, — наставлял Дивен. — Следи за каждым своим словом.
Кронерд отрывисто кивал, подтверждая.
— Тьма надежно скрывает эмоции носителя ото всех, кроме пары. Алхоры обычно не «слышат» чувств друг друга. Это может тебя выдать, дочь. Постарайся на встрече с советом хоть немного открыться, чтобы в тебе не заподозрили одаренную и, тем более, высшую. Я научу, как это делать…
Перед ужином, когда все выдохлись, с занятий вернулась мама. Терпеливо и внешне невозмутимо выслушала, что происходит, помолчала и твердо заявила, что собирается вместе со мной пойти в совет и тоже дать показания.
— Я была там, в поместье ли Тораев, все видела собственными глазами, я такой же свидетель, как Виаст или ваш горгул. И если уж намечается не знакомство, а допрос, они просто обязаны меня выслушать.
— Гестина, тебе не стоит там появляться, — мгновенно помрачнел Кронерд. — Мы контролируем ситуацию, поверь.
Он явно не желал выпускать любимую женщину из безопасной родовой башни, подвергать ее хоть малейшей опасности. И в этом я с отцом была полностью солидарна.
— Мам, я справлюсь, правда.
— Нет, — моя упрямая мама отрицательно качнула головой. — Мы справимся. Вместе. Последние полгода тебе слишком часто приходилось оставаться одной и самостоятельно принимать решения. За себя, за меня, за всю семью. Ты моя дочь, мой долг заботиться о тебе, помогать. А вместо этого, ты спасала и оберегала меня, как будто это я — твое дитя.
