– У меня скоро свадьба, – сказал Джефф, делая глоток латте и глядя на море, на горизонт.
Взгляд Генри метнулся к нему.
– Я… Поздравляю. Кто… Она?
– Он. Нат Фишер. Архитектор.
Генри замер. Он смотрел на Джеффа несколько долгих секунд, а потом опустил чашку на колени и обхватил обеими руками. Закрыл глаза, опустил голову. Ссутулился. Он плакал. У Джеффа встал ком в горле. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к руке Генри.
Генри позволил. Поднялся ветер, принеся с собой острые белые песчинки и морские брызги.
Между ними повисла нежность, словно забытая память.
Генри потер глаза указательным пальцем.
– Зачем ты все-таки вернулся, Джефф? – слабым голосом побежденного спросил он. – Чего ты от меня хочешь? У тебя есть все.
Джефф убрал руку, сделал большой глоток кофе. Глубоко вздохнул.
– Хочу лично пригласить на свадьбу Блейка и Ноя. Рассказать им все как есть. Я больше не собираюсь ничего скрывать, даже здесь, дома. – Пауза. – Тебя я тоже хочу пригласить. На свадьбу. В сентябре.
Генри побледнел. Посмотрел на нетронутый кофе у себя в руках.
– Я не могу.
Джефф посмотрел на обручальное кольцо друга. В голове роились вопросы.
– Джефф, ты не можешь. Не можешь рассказать всем в городе.
– Про тебя им знать необязательно.
Он кивнул. Но его кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок, словно его вот-вот вырвет.
– А насчет Блейка, который собирается рассказать Мэг, что ты был в том месте в ту ночь, – о каком плане ты говорил? – Он избегал смотреть Джеффу в глаза.
– Сегодня поеду на пристань с ним повидаться. Надеюсь, останусь там на какое-то время. Попытаюсь убедить его, что мое присутствие там ничего не значит, и если он утаит его от Мэг, то ничем не повлияет на историю. И поговорю с Мэг, попытаюсь отговорить ее бередить старые раны. – Джефф умолк. – Гораздо сильнее меня тревожит, что она вроде как начала что-то вспоминать: возможно, к ней возвращается память.
Генри резко повернулся, посмотрел на Джеффа блестящими от тревоги глазами.
– Если она вспомнит или по какой-нибудь странной причине дело возобновят и узнают, что ты был той ночью на косе, то захотят узнать, что ты видел. Или с кем был. Если они узнают, что мы были вместе…
– Ничего. Я ничего не видел.
– Черт. – Несмотря на холодный ветер, на лице Джеффа проступил пот. – Потому что это убьет меня, ты ведь понимаешь? Если выяснится, что мы… Это меня прикончит, мой брак развалится. Моя жизнь… Спустя все эти годы…
Генри уронил лицо в ладони. Джефф положил руку ему на спину. Генри резко выпрямился.
– Не трогай меня, ладно? Не смей ко мне прикасаться.
Он задрожал.
– Послушай, – начал Джефф, пытаясь разрядить обстановку, – я все улажу. Что бы ни случилось, что бы я ни сказал, тебя это никак не затронет. Ты мне веришь?
Генри отвел взгляд.
– Генри. Ты мне веришь?
Он медленно кивнул.
– Единственная проблема, настоящая проблема – память Мэг.
– А если она вспомнит?
Джефф посмотрел на грозное серое небо, полное бегущих облаков. Закричала чайка.
– Тогда мы в ловушке. Придется что-то с этим делать.
Генри вскочил на ноги, отошел от бревна на три шага, резко остановился, обернулся.
– Ты с ума сошел? Не мы будем делать – делать будут с нами. Все будет кончено. Что с тобой, Джефф? Смерти захотел? Единственный способ все прекратить – остановить Мэг Броган. Просто… Убеди ее бросить это дело, уехать из города. И никогда не возвращаться.
– Я с ней поговорю. Узнаю, почему она за это взялась. И действительно ли начала вспоминать.
– И, Джефф, прошу, оставь эту идею с признанием.
– Я должен. Скоро свадьба, хочу начать все с чистого листа. Выйти наконец на свет и быть собой. Закончить эти дурацкие прятки. Они тяготили меня всю жизнь.
– А мне каково было, как думаешь? Посмотри на меня! Я даже не знаю, кто я такой. Узник в собственном теле.
Джефф кивнул на обручальное кольцо.
– Кто она? Расскажешь?
Генри снова опустился на бревно.
– Лори-Бэт Брейден. Уже восемь лет.
Джефф пристально посмотрел ему в глаза.
– Ты несчастлив.
– Что такое это гребаное счастье? – Пауза. – Я в порядке. В порядке. Был, пока не появился ты. Мы ждем ребенка. Дочь. Через неделю или две.
– Продолжение рода. Вау. Значит… Физическая сторона отношений…
Генри опустил взгляд, потер колено, надолго замолчал. Темные воспоминания вились меж ними, словно струи дыма. Никто не хотел туда возвращаться, но появление Мэг не оставило им другого выбора.
– У Лоры-Бэт парализованы ноги, – тихо сказал он. – Мы удочеряем ребенка. У незамужней девочки-подростка. Она должна вот-вот родить.
– Значит, секса нет?
Генри облизал губы и искоса посмотрел на Джеффа, словно пытаясь решить, есть ли у Джеффа вообще право задавать этот вопрос.
– Мы пытались. Ни один из нас не смог.
– Удобная жена для мужа-гея, – мягко сказал Джефф. И удобный муж для парализованной. У него болело за друга сердце, и в ту секунду он любил Ната сильнее, чем мог выразить, потому что именно Нат дал Джеффу смелость быть собой. Иначе он мог закончить как Генри, проживая жизнь в заключении.
– Лора-Бэт знает? – очень тихо спросил Джефф.
– Возможно, подозревает. Но она никогда не задавала вопросов. Это не в ее интересах. – Он прочистил горло. – Дело в том, что биологическая мать – из очень религиозной семьи, чьи ценности не допускают абортов. Они ищут… Пару с подходящими ценностями для удочерения. Мы подписали специальный договор об удочерении, в котором обещаем воспитывать свою дочь в согласии с… традиционными… ценностями. – Он поднял взгляд. – Я понимаю, если они узнают обо мне годы спустя, это ничего не изменит. Но если это выяснится до рождения ребенка, контракт будет аннулирован.
Мы с Лори-Бэт потеряем дочь. – Он ненадолго умолк. – Джефф, заклинаю тебя, откажись от этой идеи. Если люди в городе сложат два и два и догадаются, что в школе мы были близки, мне конец. Лори-Бэт не выживет без этого малыша. Наш брак не выживет.
Джеффа переполнили сочувствие и жалость. Он прикоснулся к лежащей на бревне руке Генри, мизинцем к мизинцу. Генри сглотнул. Его лицо потеплело. У Джеффа ускорился пульс, он почувствовал возбуждение.
Генри быстро встал. В панике огляделся вокруг.
– Джефф, я желаю тебе счастья – тебе и твоему архитектору, – быстро сказал он, лихорадочно оглядывая пляж и парковку у них за спиной. – Но лучше бы ты не возвращался. Лучше бы ты убрался из этого города и держался подальше.
