– Кто рассказал папе, где прятался Тайсон Мак? Томми?
– Предполагаем, что да. У Райана Миллара была близкая подруга, которая работала администратором у шерифа в участке. Она видела рапорты по Таю. Он приходил на допросы. Похоже, он рассказал Томми, а Томми, «скорбящий» без пяти минут зять, накрутил Джека Брогана, пригласив его в бар, после чего тот отправился покупать ружье.
– Райан лгал. Насчет алиби.
– Да, он признался. С тех пор Томми помогал ему в бизнесе. Он – не прямой участник убийства Шерри, но, конечно, тоже замешан. Райан явно знал, почему прикрывает Томми, хотя был ли он в курсе намерений Томми в тот день – пока вопрос. Его адвокат пытается договориться о смягчении обвинения в обмен на информацию. – Он помолчал. – Мэг, все кончено. Все позади.
Конец.
И чего это стоило? Ее эмоциональная смерть и, наконец, новое начало? Уж точно не гибели Блейка Саттона.
– Я хочу видеть Ноя.
* * *
Ной вложил маленькую холодную руку в ладонь Мэг. Их взгляды встретились. Она попыталась открыть рот, но не справилась с нахлынувшими эмоциями. Внутри нее поднялось цунами, поглотило все слова. У Мэг потекли слезы, она задрожала. Пыталась держать себя в руках, но не могла. Пока Ковакс ходил за Ноем, она решила, что будет с ним спокойной. Что скажет правильные слова. Что будет сильной. Ной такой чувствительный. Ему нужна ее поддержка.
Но вышло наоборот – ребенок успокаивал ее.
– Мэг, все в порядке, – сказал он, не сводя с нее зеленых глаз. Глаз его отца. Словно Блейк говорил с ней с другой стороны, через сына. Бремя потери стало невыносимым.
– Я… Любила его, – прошептала она. – Я любила твоего отца, Ной, и я тебя не брошу. Ради него мы закончим ремонт в «Крэбби Джек». Мы… Устроим весной большое открытие. А в ноябре проведем праздник крабов, как он хотел. Пригласим всех. Весь город… – Мэг попыталась взять себя в руки, шмыгнула носом. Выдавила улыбку. – Ты можешь надеть дедушкину шапку в виде краба с… С прыгающими глазами. Сделаем это ради твоего папы.
– «Крэбби Джек» затопило, – тихо сказал он.
Она крепко сжала его руку.
– Ничего. Мы отремонтируем. Обязательно.
Прошу. Спаси моего мальчика… Позаботься о нем.
Позабочусь, Блейк. Я его не брошу…
* * *
Следующие дни были холодными и серыми. Нашли останки Джеффа. Родилась малышка Джой, договор об удочерении признали недействительным. Рядом с Лори-Бэт остались лишь убитые горем родители Генри. Она разругалась с сестрой Салли, которую обвинили в нападении на дом Мэг, – теперь она дожидалась суда.
Бруклин была шокирована потерей отца и ужасными откровениями, которые Томми Кессингер оставил ей в наследство. Эмма призналась, что Томми применял к ней физическое насилие, но она молчала, потому что он угрожал забрать у нее дочь.
Она рассказала полиции, что Шерри его боялась и пыталась разорвать отношения до того, как поехала с Таем на косу. Были заново открыты дела по поводу смерти Тары Броган и Делии Спроатт Кессингер.
Ноя временно поместили в интернат, но еще когда Мэг лежала в больнице, Джонах помог ей подать заявление на опекунство. Она решила усыновить мальчика, последние слова Блейка жили у нее в груди, как мантра.
Прошу… Спаси моего мальчика… Не дай мне умереть впустую…
Теперь эти слова заставляли ее идти вперед. В день, когда Мэг выписали из больницы, она узнала, что суд допустил ее к временной опеке над Ноем Саттоном. Это было первым шагом.
– Мэг, ты уверена, что к этому готова? – спросил Джонах, который забрал ее из больницы и теперь вез в интернат за Ноем. Она слышала в вопросе более глубокий подтекст. Видела его заботу. Больше, чем заботу.
Мэг кивнула.
– Ты все еще в шоковом состоянии. Это серьезное решение.
– Знаю.
Она боялась. Понимала, что в каком-то смысле не до конца осознает, что делает. Но когда они подъехали к интернату, открылась дверь, и им навстречу выбежал маленький Ной – худенький, бледный, – она опустилась на колени и крепко прижала его к себе. И почувствовала, что поступает правильно.
Джонах помог им с Ноем временно перебраться в старый дом Броганов на Форест-лэйн. Мэг планировала восстановить после наводнения первый этаж пристани и закончить ремонт.
Они с Ноем вместе съездили на пристань. Говорили о его папе, о дяде Джеффе, о том, как они вместе восстановят «Крэбби Джек». Джонах был прав. Ной оказался очень мужественным. Под чувствительной оболочкой скрывался железный стержень.
– Меня беспокоит, что он держит все в себе, – поделилась Мэг с Джонахом вечером после поездки на пристань, уложив Ноя в постель. Она не стала читать ему книгу. Вместо этого Мэг рассказала мальчику историю, как его папа поймал огромного лосося и тот уплыл вместе с удочкой. Она решила рассказывать Ною истории о детстве его отца каждый вечер, пока они не закончатся. А потом она побольше разузнает о службе Блейка в армии и расскажет об этом.
– Мэг, в этом случае рецепт один – тебе надо быть рядом с ним.
– Джонах, а что ты?
– Я здесь ради тебя. Пока нужен.
– Но как же работа, Сиэттл? Дело с кроссовками.
Несколько секунд он молча смотрел ей в глаза. Она читала в его взгляде немой вопрос. О будущем. О долгосрочных планах. Она потеряла его кольцо. Сама не знала, где. Видимо, во время нападения.
Она уже рассказала Джонаху, что сняла кольцо и почему это сделала.
Рассказала, что влюбилась в Блейка. Что, возможно, всегда была влюблена в него.
– Думаю, гораздо более важный вопрос – что собираешься делать ты, – ответил он. – Ты планируешь остаться.
Вопрос и утверждение одновременно. Он поспешил добавить:
– Потому что я хочу вернуть тебя в свою жизнь, Мэг. Хочу попробовать еще раз.
Она отвела взгляд. На огонь, который он развел в камине ее родителей. Такой привлекательный, такой умный. Джонах очень ей нравился. Будет так легко вернуться, найти утешение в привычных отношениях – но это будет значить, что она ничему не научилась.
– Мне нужно остаться, – тихо сказала она и снова посмотрела ему в глаза.
– Из-за Ноя?
– Из-за себя.
Он промолчал. Потрескивал огонь. В старом доме снова стало тепло. Появились детские вещи. Скоро снова начнутся занятия в школе. Жизнь. Ирен переехала к ним. Мэг искала домашнюю сиделку для долгосрочного сотрудничества. Она хотела, чтобы Ирен как можно дольше прожила с ней и Ноем под одной крышей. Сестра отца заботилась о ней долгие годы – теперь ее очередь.
– Ты оказался прав, Джонах, но в другом смысле, чем я думала изначально. Мне действительно нужно было вернуться и переписать прошлое. Это не только помогло выяснить правду об убийстве Шерри, но и показало мне, кто я такая, кем была всегда – в глубине души. Как все эти годы я пыталась убежать от самой себя, стать женщиной, которой, как я считала, должна быть, которой ты хотел меня видеть, хотя внутренне сопротивлялась такому несоответствию.
