— Пожалуйста, пожалуйста, не смеши меня, — жалобно взмолилась она.
— На самом деле они прекрасны. Моя дорогая, любовь моя… — Лео прижался губами к ладони Кэтрин. — Раньше я до конца не понимал, что приходится пережить женщине при родах. Ты самая храбрая, самая сильная их всех представителей рода людского. Истинный воин.
— Неужели?
— О да. Аттила — вождь гуннов, Чингисхан, великий Саладин… — все они жалкие слабаки в сравнении с тобой. — Лео замолчал, на губах его заиграла улыбка. — Как здорово, что ты позаботилась, чтобы один из новорожденных оказался мальчиком. Разумеется, вся семья в восторге.
— Потому что теперь Рамзи-Хаус достанется нам?
— Отчасти. Я подозреваю, в действительности их больше всего радует, что мне придется воевать с близнецами. Ты ведь знаешь, малыши наверняка будут настоящими сорванцами.
— Надеюсь. Иначе они не были бы нашими детьми. — Кэтрин теснее прильнула к мужу, и он бережно прижал ее к груди. — Угадай, что случится сегодня в полночь? — прошептала она.
— Два голодных младенца проснутся одновременно и заплачут?
— А еще?
— Понятия не имею.
— Проклятие Рамзи потеряет силу.
— Лучше бы ты не говорила мне. Теперь я буду трястись от страха оставшиеся… — Лео посмотрел на каминные часы и быстро подсчитал, — семь часов и двадцать восемь минут.
— Посиди со мной. Я буду тебя охранять. — Кэтрин зевнула, ее голова, покоившаяся на плече мужа, отяжелела.
Лео с улыбкой погладил ее по волосам.
— Нас ждет чудесное будущее, Маркс. Наше путешествие только началось… и нам так много предстоит совершить вместе. — Он заговорил тише, услышав, как замедлилось дыхание Кэтрин: — Поспи у меня на груди. Позволь мне увидеть твои сны. И знай, что завтра утром и во все последующие дни ты будешь просыпаться рядом с тем, кто тебя любит.
— С Доджером? — сонно пробормотала Кэтрин, уткнувшись лицом в плечо мужа.
Лео широко улыбнулся:
— Нет, твоему нахальному хорьку придется спать в своей корзинке. Я имел в виду себя.
— Да, я знаю. Со мной будешь ты. — Кэтрин ласково погладила мужа по щеке. — Только ты. Всегда ты.
