Олив прижалась лицом к ее плечу, расплющив нос о жесткую ткань белого платья. От Рили пахло ладаном, горевшим в отеле Дикки.
– Это была ты? – спросила Олив. – Там, в отеле?
– Да, – ответила Рили.
– Но я не понимаю. – Разочарование было таким, словно она с ходу врезалась в стену, выбив воздух из легких. – Где мама?
Рили еще крепче прижала Олив к себе.
– Ох, милая. Думаю, я знаю. Наверное, я знала с самого начала, но не хотела поверить.
– То есть она умерла?
Рили разомкнула объятия, но продолжала крепко держать Олив за руки.
– Думаю, да, Олли.
– А папа? – Она едва заставила себя произнести эти слова. – Он… убил ее?
Рили медленно кивнула.
– Но почему?
– Не знаю, Олли, – сказала она, изучая лицо Олив в лунном свете. – Может быть, потому что у нее был роман на стороне? – Рили выдержала паузу. – А может быть, она сказала, что собирается уйти от него?
Рили смахнула волосы с лица Олив.
– Не думаю, что мы когда-нибудь это узнаем.
– Она нашла сокровище, – сказала Олив.
Рили как будто затаила дыхание.
– Да, она нашла. И я думаю, он узнал об этом. Но она не сказала ему, где оно находится. Возможно, это было последней каплей.
Олив промолчала, пытаясь представить сцену, развернувшуюся между родителями. Отец и мама ссорились; он обвинял ее в измене, а она говорила, что уходит от него, потому что теперь может себе это позволить. Он хотел знать, каким образом, и, наверное, она сказала ему, просто для того, чтобы раздосадовать его и доказать, что она все сделала правильно: сокровище существовало, и она нашла его. «Так где же оно? – спросил бы ее отец. – Где это сокровище, с которым ты собралась начать новую жизнь вместе со своим любовником?» Она бы не ответила. А потом… что потом? Он ударил ее? Застрелил? Задушил ее? Был ли это несчастный случай, слишком сильный и нерассчитанный удар? Или это было хладнокровное, умышленное убийство?
Олив подумала о ссоре, которую она услышала в то утро. О звуке удара. Слышала ли она мамин голос после этого?
Олив посмотрела на обмякшее тело своего отца, лежавшее на земле недалеко от них. Он казался маленьким и каким-то сломанным. Трудно было поверить, что он совершил такой ужасный поступок.
– Кстати, Олли, – сказала Рили, – твоя мама сказала тебе, где она спрятала его?
Она положила руку на плечо Олив и нажала – сперва легко, потом сильнее.
– Вы с ней были так близки, – продолжала Рили, положив руку на другое плечо Олив. – Должно быть, она что-то сказала? Или она оставила тебе записку? Какое-то указание?
Олив покачала головой. У нее пересохло в горле.
– Нет, – пробормотала она.
– Ты тоже получала сообщения? – поинтересовалась Рили.
– От мамы? – растерянно спросила Олив.
– Нет! От Хетти. Твоя мать нашла сокровище с помощью Хетти. Это Хетти оставляла ей сообщения, иногда во снах. Ты сказала, что тебе снилась Хетти. Что она показала тебе?
– Не знаю. Я…
– Думай! – настаивала Рили.
Олив попыталась вывернуться, но Рили держала ее крепко. Она подтянула Олив ближе к себе.
– Разве ты еще не поняла, какая ты особенная? – прошипела Рили, усиливая хватку. – Твоя мать тоже этого не понимала, по крайней мере сначала. Но она была избранной. Хетти избрала ее. Хетти дала ей силу. Она наделила ее способностью видеть то, чего не видят обычные люди. Сначала я этого не понимала. Я задавалась вопросом, почему так происходит. Почему Лори? Она даже не хотела получать эти дары от Хетти. Мне это казалось нечестным; это просто бесило меня. Но в конце концов я поняла. Это находилось у меня перед носом, но я не могла сложить все вместе.
– Что сложить?
– Они кровные родственницы! Лори была правнучкой Хетти.
– Что?
– Это правда. В тебе и в твоей матери есть кровь Хетти. Ты хотя бы понимаешь, какая ты особенная? Именно поэтому она снилась тебе: вы связаны кровью. Расскажи, что тебе снилось, Олли.
– Я… я не помню, – сказала Олив.
– Думай, черт тебя побери!
Олив попыталась высвободиться из хватки Рили и начала думать.
Она вспомнила, как ее мать отстранилась от Рили в последние дни перед исчезновением и отказалась иметь с ней дело. Как они поссорились друг с другом.
Олив вспомнила, как обшаривала мамин шкаф, где единственной пропавшей вещью оказались любимые мамины туфли. О том, что мама была в них, когда Олив последний раз видела ее дома.
– Откуда у тебя мамины туфли? – спросила Олив.
Рили несколько секунд смотрела на нее с напряженным выражением на лице. Потом улыбнулась, но это была тошнотворная улыбка, вроде: «Я собираюсь солгать по-крупному, но лучше поверь мне».
– Она подарила их мне.
Олив лягнула свою тетю и вонзила ногти в ее руки.
– Помогите! – закричала Олив, надеясь на то, что если крик будет достаточно громким, то Элен и Нат услышат ее и прибегут сюда.
Рили притянула Олив к себе, развернула спиной и обхватила рукой за шею, зажимая ей рот другой рукой.
– Ш-шш, Олли. Успокойся. Все нормально. Все будет хорошо.
Между тем ее рука сомкнулась на горле Олив.
– Пожалуйста, тетя Рили, – прохрипела Олив, глотая остатки воздуха.
– Ш-шш, моя дорогая девочка, – ворковала Рили, крепче сжимая ее горло в удушающем захвате.
Глава 50
Элен
13 сентября 2015 года
Хетти Брекенридж душила Олив.
Не призрачное видение, а живая Хетти, во плоти и крови.
Они стояли не более чем в десяти футах от Элен, возле разваленного фундамента, и Хетти стояла за спиной Олив, удерживая ее за горло в сгибе локтя.
Луна ярко освещала эту сцену на краю болота.
Они последовали за оленихой, трусцой двигаясь по лесу. Она далеко опередила их и почти исчезла из виду, но подождала, прежде чем поскакать дальше. Когда крик Олив разорвал тишину, олениха сорвалась в галоп, а Элен и Нат устремились за ней. Элен слышала, как Нат поскользнулся и упал с громким проклятием, но даже не обернулась. Она прибежала за оленихой на болото и, когда остановилась на опушке, увидела Хетти и Олив не более чем в четырех ярдах от себя. На земле рядом с ними лежал мужчина.
Элен подбежала к фигуре в белом платье с длинными темными волосами. Она схватила ее за волосы, потянула и завопила:
– Отпусти ее!
Но длинные черные волосы остались у Элен в руках. Это был парик.
