Вот мы и здесь.
На краю света.
Мы не знали, как зовут Джину сейчас, и захватили ее последние фотографии, сделанные на осеннем балу четыре года назад. Если мы пойдем от дома к дому, показывая их каждому жителю деревни, то рано или поздно найдем кого-нибудь, кто вспомнит девушку. В том случае, если наше предположение верное и Джина де Винтер действительно здесь.
Мы поставили машину рядом с заправкой, потом побрели к магазинчику. За грязной витриной заметили какое-то движение. Значит, там кто-то есть. Подойдя ближе, увидели нечеткие очертания девушки с темными волосами. Затем все замерло – казалось, даже горы вокруг затаили дыхание.
Словно в замедленной съемке, Дарси выронил фото, которые все равно были больше не нужны, и бросился вперед. Я хотела пойти следом, но мисс Витфилд удержала меня:
– Дай им побыть одним.
Я кивнула. Конечно. Конечно же она права.
Мы стояли и смотрели сквозь грязное стекло, как Дарси ворвался в магазинчик. Не обращая ни на что внимания, он пронесся мимо газет и упаковок жвачки к девушке за прилавком, испуганно смотрящей на него. Та, наверное, в первый миг подумала, что это нападение. Широко раскрытыми глазами уставилась она на Дарси, который, тяжело дыша, застыл перед ней. Я не могла увидеть выражения лица парня, потому что он стоял к нам спиной. Но видела, как темноволосая девушка вздрогнула и страх ушел из ее глаз, сменившись замешательством и внезапным прозрением. Как из глаз у нее брызнули слезы, когда Дарси раскрыл объятия.
– Может, прогуляемся? – предложила я мисс Витфилд и взяла ее под руку.
Джине де Винтер было двадцать, и здесь ее знали под именем Линдси. Ростом она не уступала брату. Красивая девушка, она смотрела взглядом победительницы. Но казалась не такой высокомерной. И не такой одинокой. Тем вечером, когда мы, завернувшись в одеяла, сидели перед костром у нашего рубленого домика на краю света, она рассказала нам свою историю.
Джина поведала о годах, проведенных в Штольценбурге, и о тоске по родным местам. О том, как жестоко играл с ней Фредерик, о книге и поисках фавна, о несчастной любви, в которую вляпалась так опрометчиво. Опрометчиво настолько, что вписала в хронику стихи, из-за которых все зашло слишком далеко. И привело к тому, что темной декабрьской ночью четыре года назад она вылезла из окна своей комнаты и спустилась к реке. Джина чувствовала, что поступает неправильно, но не могла противостоять магии собственных слов. Беспомощная, как и Фредерик, которому девушка и отдала приказ, она выплыла с ним на середину реки, где их лодку затянуло в водоворот и она в конце концов перевернулась.
На этом месте воспоминания Джины обрывались. Она не знала, как выбралась из реки и очутилась внутри грузового контейнера. И не знала, почему по пути потеряла память и как в конце концов очнулась в кузове грузового автомобиля, который стоял на заправке в этом богом забытом месте. Она вылезла из кузова и попала в совершенно незнакомый глухой лес, где через несколько часов набрела на группу людей, которым даже не смогла назвать свое имя.
Девушку приняли за молодую беглянку, старушка Мег, хозяйка заправки, приютила ее и дала работу, на которую та с радостью согласилась. Джина чувствовала, что скучает по кому-то, но только сегодня, когда перед ней вдруг появился брат-близнец, вспомнила все и поняла, кто она, откуда и что случилось.
Стоило мне показать Джине хронику в свете огня, она издала тонкий крик и отшатнулась от книги, как от смертельно ядовитой змеи.
– Ну ладно, – сказала мисс Витфилд. – Думаю, время пришло. – Она осторожно взяла у меня книгу и погладила потрепанную обложку. – Надо сделать это сейчас.
– Что сделать? – спросила я и в тот же миг поняла, о чем она говорит.
Я тут же вскочила на ноги и встала между мисс Витфилд и костром.
– Нет! – крикнула я. – Подождите! Это опасно. Мы не знаем, что случится, когда мы уничтожим книгу. Может, разрушим проклятие. Но что будет с событиями, на которые она уже повлияла?
Мисс Витфилд покачала головой:
– Так ты хочешь жить в страхе? Посмотри на Джину. А что, если книга попадет не в те руки? Вообще, ты хочешь постоянно бояться, что Дарси будет погребен под горой книг?
Я вспомнила, как в последние дни то и дело впадала в панику, когда книга не была у меня под рукой. Например, во время плавания, когда пришлось закрыть ее в шкафчик. Мисс Витфилд права, всю жизнь носиться с этой книгой, боясь ее проклятий, ужасная судьба.
– Тогда давайте спрячем ее в надежном месте. В ячейку швейцарского банка. Еще, думаю, можно отнести в лес, на высокое дерево или куда-нибудь еще засунуть, – пролепетала я.
– Нет. – Мисс Витфилд была непреклонна. – Я пыталась последние двести лет, и, как видишь, ничего не вышло. Надо покончить с ней раз и навсегда.
– Но… – начала я.
Но Джина и Дарси тоже поднялись.
– Я хочу сделать это, – сказала Джина твердым голосом, а Дарси положил руку мне на плечо.
– Так будет лучше, Эмма, – тихо сказал он. – Мы нашли Джину. Нам больше не нужна книга.
Я глубоко вздохнула, посмотрела на Дарси и книгу, мисс Витфилд и Джину и даже на потрескивающие поленья.
Наконец кивнула.
Джина осторожно взяла книгу, провела пальцами по тисненому изображению фавна, развернулась и с силой бросила книгу в огонь. Оранжевые языки пламени сразу же принялись лизать страницы и извиваться вокруг них, окрашивая в черный цвет. Они пожирали все слова, все мысли и все события, сотни лет хранившиеся в книге. Джина упала на колени и наклонилась к огню слишком близко, так, словно хотела убедиться, что ни единого клочка бумаги не уцелело, что ничего не осталось от хроники, причинившей столько вреда ей, Дарси и фавну.
Да, это правильно. Это единственный шанс разрушить проклятие. Но все равно больно смотреть на то, как слова просто исчезают. У меня было чувство, будто я потеряла хорошего старого друга.
– Не плачь, – прошептал Дарси и провел пальцем под уголками моих глаз.
Я даже не заметила, что у меня текут слезы. Дарси прижал меня к себе, и я ненадолго уткнулась ему в грудь.
– Мы снова свободны, – прошептал Дарси мне в волосы, а затем поцеловал около уха, в щеку, нос и… губы.
Мы встречались уже неделю, но этот поцелуй отличался от прежних. Он был страстным, он был как дым от костра, был как лес вокруг нас. И он таил обещание – обещание, что отныне все наконец будет хорошо.
Мы оторвались друг от друга и увидели, что Джина стоит чуть в стороне. Она плакала и смеялась одновременно.
– Поедем домой! – крикнула она. – Прямо сейчас! Мне нужно позвонить родителям! Поехали, давайте поторопимся!
– Вообще-то, обратный рейс у нас только через три недели, – пробормотала я. – Или мы можем поменять бронь? – спросила я, взглянув на мисс Витфилд, но не получила ответа.
