– Так задавай, смешной мальчик, – согласился Хо. – Разве тебе кто-то запрещает? Сам отказываешься.
Видаль усмехнулся и уселся на бревно.
– Я вот чего беспокоюсь, – сказал. – Как же ученики взрослеют? Со мной дело темное, сам знаешь. Но как это обычно бывает?
– Как бывает обычно? – удивился Хо. – Ты хочешь знать, как оно не случилось с тобой?
– Ну… да. В этом роде. Со мной. Как оно должно было быть.
Хо вздохнул, снова разворошил угли, отложил прут и вытер руки о халат. И с безграничным терпением объяснил:
– С тобой должно было быть так, как оно случилось. Иначе бы оно не случилось. Ты, такой, каким тебя нашел Хейно, поступил своим единственным способом. Не мог ты по-другому, иначе бы по-другому и сделал бы.
– А если бы мастер Хейно догадался? Заметил, что я задумал что-то, и стал бы за мной приглядывать.
– Если бы Хейно мог заметить, он бы заметил…
– Удержал бы меня. Не ушел бы тогда один в Суматоху…
– Ты меня слушаешь, когда я говорю? Или зачем тогда? – рассердился Хо. – Я говорю, что ты иначе не мог – а ты чуть дальше подумать и не пытаешься? Ты не мог, и Хейно не мог. Ты и он – оба. Так, как можете – и не иначе. Иначе это были бы не вы. Не ты и не он.
Видаль отвернулся.
– Я понял.
– Ну и всё тогда, утомил ты, а у меня еще работы непочатый край, всё это вот, – мастер Хо широко развел руками, как бы охватывая бесконечные клубы тумана со всех сторон, – и вон то, и вон то – всё обойти и оглядеть надо.
– Я не про это спросить хотел… – угрюмо откликнулся Видаль.
– О! – воздел руки мастер Хо. – Наконец-то! Неужели!
– Да ну тебя, – отмахнулся Видаль, – Что ты со мной, как с дитем?
– А ты дитя и есть, забыл?
– Это как посмотреть.
– А я вот так смотрю – когда ты себя вести начинаешь, как дитя, дитя ты и есть. Хотел бочком-бочком к нужному подобраться? Словно и не нужно оно тебе? Думаешь, старый Хо совсем из ума выжил? Нет! Я знать не знаю, о чем ты спросить хочешь – а что ты до сих пор об этом не спросил, я знаю. И всё вроде рядом, вроде то же – да не то. Сейчас спрашивай начистоту – или уходи. А прежде подумай: если ты с трех раз вопрос задать не можешь – нужен ли тебе этот вопрос?
– Ответ?
– Вопрос, я сказал. Всё, хватит мое время тратить зря, думай теперь быстро – и спрашивай.
– А вдруг я подумаю и не спрошу?
Мастер Хо улыбнулся.
– Я же тебе сказал: ты – это ты. Ты – спросишь.
– Ладно, – смирился Видаль. – Спрошу.
– Подумать только… Неужели уговорил? Мне, недостойному, твой драгоценный вопрос нужен еще меньше, чем тебе самому.
Видаль растер ладонями лицо, досадливо поморщился.
– Что-то я и в самом деле… Прости, Хо. У меня вопрос-то вот такусенький. Сам не понимаю, почему я так вокруг него выплясываю. Как будто поперек груди застряло… и не выдыхается. Про что другое – выдыхается запросто, а про это и дышать не могу.
– Спрашивай, спрашивай. Хочешь, я отвернусь.
– Да ладно. Ты прав. Не мое это дело. Пойду я. Извини, что я тут… Времени столько… Спасибо за рыбу. Да. Пойду.
Он снова встал и зашагал в туман, не оглядываясь. Мастер Хо принялся ворошить угли, сердито ворча.
– Вот пришел… Сам не знает, чего пришел. Даже не собирается сам спрашивать. Всё ему преподнеси и вручи, чуть не против воли – а чтобы он ни при чем! Наглец молодой. Дурак совсем. Эй, стой, стой! – закричал Хо. – Да что же это такое… Пришел, раздразнил – и уходить! Нет уж, теперь спрашивай. Вот же… Ну надо же! Вокруг пальца обвел. Я же его же и умолять должен, чтобы он свой глупый вопрос, который мне совсем не нужен и которого я слушать не хочу, – чтобы он мне его задал!
Видаль вышел из тумана, весь смущенный, смятый.
– Спросить?
– Ну не томи уже!
– Ну я же говорю, всего ничего вопросец. Смотри, вот Рутгер у Кукунтая живет – а как же он расти будет? Он же совсем пацан, а я же не знаю, как… Как это устраивается? Как у мастера учиться – и расти самому, не застрять в возрасте?
– А тебе-то что до Рутгера? – Хо неодобрительно покачал головой. – У него свой мастер есть. Не свою заботу на себя тянешь – непохвально!
– Но вот же Кукунтай ничего не предпринимает…
– А ты все знаешь, что он предпринимает, а что нет? – Хо упер руки в бока, сердито подался к Видалю. – Мастер Кукунтай перед тобой отчитывается? А если и ничего не делает. Кукунтай ему мастер. Не ты. Он Кукунтаю ученик. Не твоя забота. Отойди от них. Я уже слышал про твой фокус с зеркалами. От большого ума, думаешь, ты это устроил? А если бы парень рассудка лишился? Два мальца-удальца. Рутгер-то – что с него взять? А ты вымахал, скороспелец, головой под облака – а умишко отстал, в штанах запутался…
Мастер Хо схватил бамбуковую палку и взмахнул ею.
– Эй, эй! – закричал Видаль, отскакивая. – Я тебе не ученик, убери свою дубину, я и сдачи дать могу…
– Ишь ты умный какой стал, сразу вспомнил, кто кому ученик, а кто кому нет… Сдачи он мне даст, сопляк…
И они побежали по берегу озера, Видаль впереди, его длинные руки и ноги то и дело мелькали в тумане, когда он уворачивался от вездесущей палки мастера Хо, рисовым колобком катящегося следом – и не отстающего ни на шаг. Так все озеро кругом и обежали.
– Ну что? – спросил Хо, разливая светлый чай из закопченного чайничка. – Понял, что к чему?
– Понял, – буркнул Видаль, потирая плечо.
– А теперь чайку попьем – и каждый по своим делам. По своим, по своим. На чужие дела жизни не хватит, а спросят-то потом за свои.
– Да вот как бы еще понимать всегда, где свои, где чужие. Сердцем…
– Сердце у тебя большое слишком. И глупое. Если бы надо было только сердца слушаться – у человека мозгов бы и не было. А то – не было бы сердца. Оба нужны, понял?
– Понял. А как?
– Ну как. Ты от любого дела старайся отвертеться. Хорошо старайся, честно. А если не удастся – тогда деваться некуда, твое.
Когда Видаль ушел, мастер Хо еще посидел на берегу у хижины. Подождал, не осталось ли у юнца еще вопросов, не вернется ли. Потом аккуратно затушил костер, убрал посуду в хижину.
– Всё ходят, ходят, вопросы задают… глупые. Что тут спрашивать? Ясное дело, Кукунтай молодой совсем, дурак, ничего не знает. Сто лет будет свои льды растапливать – изуродует мальца. И нет чтобы прийти, спросить, посоветоваться… Эх, молодежь. Кому надо – сидит сиднем, не почешется, кому не надо – лезет везде… Никак старому Хо не отсидеться в тепле и покое! – и, накинув на плечи тулуп, мастер Хо зашагал к переправе.
Серый тюлень Кукунтай
Пусть сначала выступят из-подо льда камни, думает Кукунтай.
