Это был Энерир. Увидев, какая опасность угрожает его другу, он первым пробежал те несколько десятков метров, что отделяли Чак-Кунака от победы. И теперь крутился вокруг дракона, полный решимости защитить своего питомца. Я заметил, как он раз за разом вскидывает руки. Понятия не имею, с какого возраста флэммы могут швыряться огнем и вообще обладает ли этой способностью полукровка Энерир? Но огненный удар был бы сейчас явно не тем, что могло разрядить обстановку.
– Забери его! – через плечо крикнул я Иоле.
Девочка, обогнув меня, подхватила Энерира поперек пояса и утащила прочь, а я тем временем попробовал ухватить толстенную цепь. Увы, мудрый старый дракон разгадал мое намерение и резво скакнул в сторону, потом еще и еще раз, сбивая и круша обугленные камни трибун. Зрители с воплями разбегались прочь.
Пришлось мне гоняться за цепью, как котенку за веревочкой, и лишь с пятой попытки удалось схватиться за железную фалангу. Она оказалась с карабином, отлично, значит, удастся снова закрепить цепь. Но это оказалось не так-то просто – все равно что обычному человеку танк тащить. К тому же дракон, поглядывая на меня через плечо, загребал задними лапами комья грязи и прицельно отправлял в мою сторону, так что скоро я уже ничего не видел, превратившись в подобие грязевого холмика.
Невероятным усилием я все же оттащил дракона с поля, вслепую нащупал вбитое в землю кольцо, защелкнул карабин. После этого кое-как оттер глаза и глянул на дракона. Он в тот момент тоже смотрел на меня и, кажется, коварно усмехался при этом. Причина такого злорадства была очевидна: на оттопыренном когте его правой лапы покачивался, обреченно зажмурив глазки, несчастный Чак-Кунак. Дракон еще пару секунд полюбовался моей реакцией, потом левой лапой без проблем сорвал с себя намордник и начал со свистом втягивать воздух, собираясь изжарить малыша. У меня от ужаса просто подкосились ноги…
И вдруг какая-то фигура метнулась наискосок через поле, подпрыгнула и повисла на шее дракона, уцепившись за железный ошейник. В следующее мгновение я узнал Ваньку – он висел на одной руке, а вторая, словно стрелка метронома, покачивалась перед драконьей мордой.
Дракон раздраженно взвыл, отшвырнул Чак-Кунака и с заполошным видом начал молотить по своему телу лапами, словно девчонка, увидевшая на подоле платья паука или гусеницу. Тут уж я отмер и бросился на выручку, с другого края подскочила Иола. Каждый из нас взял на себя по лапе, а подоспевший со стороны трибун циклоп подхватил Ивана и отнес на край поля, где росла густая трава. Мгновение – и мы с Иолой оказались рядом.
Зверюга успела здорово оцарапать нашего друга и едва не оставила его голышом – футболка и джинсы повисли лохмотьями. Невозможно было понять из-за грязи и обрывков материи, насколько серьезны раны.
– Я отнесу его к Шакракумору! – крикнул я Иоланте, сгребая Разина с травы. – А ты приведи Тасю, только подготовь ее, ладно?
Ответа я не услышал, потому что уже несся в сторону домика Шакракумора. Один раз только глянул наверх, заметив странную тень, которая то отставала, то обгоняла нас. И увидел летящего бирда, который нес пристегнутого к поясу взволнованного лотта, а тот в свою очередь прижимал к груди нечто вроде берестяного короба.
– Несу вам лекаря и лекарство! – бодро проорал биорд.
Это оказалось очень кстати. В доме Шакракумора мы враз очистили и промыли Ванькины раны, потом лотт извлек из своей коробочки местные инструменты и препараты, почистил глубокие порезы и смазал их желтой мазью, мигом остановившей кровь.
– Рекомендую полежать как можно спокойнее в течение пары часов, чтобы раны могли затянуться. К вечеру наш герой будет как новенький!
Причем слово «герой» было сказано на полном серьезе. Потом лотт аккуратно взял правую руку Ивана и приложил ее к своей груди – это был знак глубочайшей благодарности в Нижнем мире. Вслед за ним то же самое проделал биорд, пробормотав:
– Я бы год не смог спокойно спать, поджарь он того бедняжку на моих глазах.
После чего оба удалились. Иван, лежа без движения, разглядывал поросший вьюнком потолок в гостиной Шакракумора и вроде как не страдал от боли. Я присел на край постели, спросил:
– А чего ты махал рукой у него перед мордой?
– Тактический прием, – ухмыльнулся Разин. – Прикинь, эти зверюги терпеть не могут мельтешения перед глазами, у них начинает кружиться голова. Только вчера прочитал об этом – и вот пригодилось. У каждого своя ахиллесова пята.
Последнюю фразу Ванька произнес так, будто имел в виду что-то глубоко личное. Я хотел встать, но друг жестом удержал меня.
– Слушай, я хотел извиниться, – с некоторым усилием проговорил Разин. – Я был хреновым другом в последнее время.
– Да ладно, я же понимаю…
– Не думаю, что понимаешь. Знаешь, я все видел тогда словно через кривое стекло, каждое слово толковал превратно. Тяжело все же быть идиотом, – снова усмехнулся он. – Я ведь серьезно считал, что если у меня есть чувства к Иолке, то это вроде как дает мне какие-то права. А теперь понимаю: всегда можно обуздать себя и не лезть, куда не положено. Так что живи спокойно.
– Спасибо. Но у нас с Иолой пока ничего определенного, просто общаемся. Я даже не уверен, что нравлюсь ей в новом образе, – хмыкнул я. – Вот сестре твоей точно не нравлюсь.
– Таська сейчас на все странновато реагирует, – мигом посмурнел Иван. – Знаешь, ей здорово досталось за последнее время, и я боюсь за нее. Если сможем выбраться на поверхность, думаю, увезу ее подальше отсюда.
– Как увезешь? – запаниковал я. – Зачем?! У вас тут родители, дом и школу вам обоим нужно заканчивать!
Но на лице Ивана я заметил уже знакомое мне упертое выражение. Он все давно решил.
– Мне скоро восемнадцать, ничего, проживем где-то в другом месте. Не смогу я жить в этом паноптикуме, ты пойми! Еще оппозицию начну создавать, бороться за права людей, хоть к Древним тоже отлично отношусь. Да и нельзя же обитать совсем в безвоздушном пространстве, нужно с кем-то общаться, дружить, верно?
– Да в чем проблема, с нами будете общаться, с другими ребятами из лагеря! С Древними, в конце концов.
– Прости, друг, но это неполноценная замена, – коротко произнес Иван. И отвернул голову к стене.
Я был совершенно убит его словами и хотел продолжить спор, найти доводы, но тут в дом спешно вошли Шакракумор с Энериром. Мальчик – на его лице все еще виднелись следы слез, единственный глазик покраснел – тут же бросился к кровати и приложил к своей груди сначала руку Ивана, потом – мою, затем и Шакракумор проделал то же самое. Ощущая себя донельзя смущенным, я спросил:
– Как там бедный Чак-Кунак?
– Сейчас будем его отмывать, – сообщил старый флэмм, отправляя в печь горшок с водой. – Ничего, к вечеру он забудет, что был на волосок от смерти.
Энерир выбежал из дома – наверняка утешать питомца.
– Ну, а что соревнования, продолжились?
