Я боялся даже рот открыть, чтобы не взорваться, вместо меня сказала Иола, все так же мягко:
– Вань, ну ты чего, людям нужно верить. Особенно друзьям, проверенным и все такое.
– Нет, людям нужно доверять! – отчеканил Иван. – Верить можно только тому, кто совершенно стабилен или про кого ты знаешь абсолютно все! У любого другого, хоть он сто раз друг, могут найтись свои секретные соображения и личные планы. Я это хорошо осознал, когда охотился вот за ней. – Он указал подбородком в сторону Таси, вздрогнувшей при его словах и еще ниже опустившей голову.
– Так, народ, мы отвлеклись от главного! – Кажется, Кирке тоже надоел этот странный спор. – Если кто забыл, напомню: для нас сейчас самое важное найти еще хоть одну ампулу с эликсиром, потому что от этого зависит жизнь множества людей.
Иола при этих словах – я не удержался, скосил на нее глаза – слегка побледнела и крепко сжала губы, Иван тоже метнул на Киру тревожный взгляд.
– И разобраться, кто ведет подрывную деятельность, само собой. Для этого нужно отыскать гнездо пажистов, наверняка они где-то рядом. Предлагаю отправиться в пещеру Печерского и еще раз хорошенько там осмотреться.
Это было дельное предложение, и мы все немедленно согласились с ним. Хотя Иван и рвался в бой немедленно, приступить к делу решили рано утром: нам с Киркой стоило получше залечить свои недавние раны, да и усталость сказывалась.
Народ разбрелся, я прилег на кровать, мечтая отключиться, пока не пройдет совсем этот надоевший зуд. Но сон не шел, даже удерживать себя в лежачем положении было проблематично из-за раздирающей тревоги и дурных мыслей. Я боялся за Иолу, за Шакракумора: хоть он и шел на поправку, возраст мог сыграть не в его пользу. И очень волновался за Тасю, скучал по ней.
В общем, вот в таком состоянии я слез с кровати и отправился бродить по лагерю. Не знаю, рассчитывал ли я встретить кого-то и отвлечься на болтовню или, наоборот, страшился новых разговоров, расспросов. Но после отъезда Соболей и Борьки с Миленой лагерь производил впечатление заброшенного, сюда приходили в основном спать. Пройдя по тихим коридорам, я не обнаружил ни одной открытой комнаты, не услышал за дверями голосов, или музыки, или звуков компьютерной игрушки.
Но одна дверь в самом конце коридора все же была приоткрыта. Эта комната на моей памяти обычно пустовала, и я был уверен, что увижу за ней Ваньку. Но не слишком хотел с ним сейчас говорить, потому приблизился на цыпочках и заглянул в щелку одним глазом.
Там была Тася…
Она раскладывала вещи и двигалась скованно и бесшумно, как будто могла кого-то побеспокоить. Несколько секунд я наблюдал за ней, потом стукнул в деревянный наличник костяшками пальцев. И тут же сунул голову в щель: пусть сразу поймет кто и прогонит, если я сделался ей невыносим. Но вот чудо – Тася не отпрянула, не вздрогнула, а легонько мне улыбнулась. Сразу стало легче дышать.
– Ты больше не боишься меня, Тась? – Глупейший вопрос, брякнул что ни попадя.
Тася вот тоже удивилась, повела худенькими плечами:
– Я и не боялась никогда… ну, разве что в первый момент, когда думала, что это… Можешь войти, если хочешь.
Я неловко вступил в пространство пещеры, из тени туннеля на яркий свет, пробормотал:
– Мерзкий видок, да?
Вообще-то я имел в виду покрывавшие мои руки и шею розоватые рубцы – к утру они исчезнут без следа, – но Тася поняла меня иначе.
– Вот и нет. Если бы я не знала Печерского, – она слегка содрогнулась, – то сказала бы, что ты очень красивый. Хотя не понимаю, зачем парням быть красавцами, в этом даже есть что-то неправильное!
– Я же не виноват! – вскричал я, внутренне ликуя, что она оттаивает на глазах.
– Конечно же нет! Но ты и прежде был ужасно симпатичный, я всегда стеснялась даже идти с тобой рядом!
Я удивился, но решил не развивать эту скользкую тему. И спросил:
– Ты рада, что будешь жить в нашем лагере?
– Конечно! Я так мечтала пожить здесь еще прежде, когда ты только рассказывал про это место, но это казалось невозможным, мы ведь не такие, как вы.
– Да какая разница! – Я был в восторге, решив, что она уже тогда хотела быть ко мне поближе. Вконец осмелел и спросил:
– Слушай, Тась, а что насчет нас?
Она метнула на меня быстрый взгляд, кажется, покраснела.
– Ну, в смысле, ты ведь не списала меня со счетов? Из-за того, что я стал таким, и из-за Иолы, конечно? Понимаешь, за последнее время мы с ней… в общем, тут всплыли разные обстоятельства… конечно, мы с Иолой всегда будем друзьями и все дела, но, кажется, мы реально сможем жить друг без друга. – Я наконец сумел выговорить то, что давно собирался сказать Тасе. Фух, даже мышцы снова заныли, словно еще разок сразился с десятком перевертышей.
Тася неподвижно стояла посреди комнаты, опустив голову и бесшумно переводя дыхание. Я испугался, что снова все испортил.
– Ладно, можешь послать меня к черту с моими глупостями! Только не замыкайся снова в себе! – в отчаянии пробормотал я.
– Не буду, – заверила меня девочка. – Я и сама только что устроила себе нагоняй за то, какой была. Просто как-то потерялась в последнее время, столько всего произошло! Все близкие изменились. Прежде я знала, что должна в оба глаза приглядывать за Ванькой, учить его понемножку уму-разуму, а теперь он сам кого хочешь научит. Помогала родителям, но теперь-то они в этом не нуждаются. Понимаешь?
Я с жаром кивнул, хотя, честно сказать, в ее слова особо не вслушивался – смотрел на Тасю. Потом шагнул вперед и протянул руку:
– Ну, мир? То есть в смысле – все как раньше?
Тася, краснея, кинула и вложила в мою руку свою ладошку. Ч-черт, кажется, я опять не рассчитал и от волнения сжал ее слишком крепко.
– Тася, прости!
Девочка глянула удивленно-рассеянно:
– Что? А, нет, все в порядке.
В тот миг мне показалось, что с этого момента все в моей жизни пойдет на лад.
Утром кукареканье будильника разбудило меня еще до рассвета. И я вспомнил, что на сегодня у нас запланирован обыск Игоревой пещеры.
Отправились вчетвером: я, Кира, Иола и Ванька. Кира шла впереди, она врубила в пещере свет и открыла все потайные двери, о которых знала, так что всего в нашем распоряжении оказалось примерно три десятка больших и малых пещер, жилых и складских. Распределив их между собой, начали тщательный осмотр.
Изучали полы, простукивали стены, при малейшем намеке на пустоту крушили их. К полудню нас всех покрывал слой каменной пыли, а вот результата не было никакого. Не знаю насчет остальных, но лично я был на грани отчаяния: сегодня утром Иоланта снова показалась мне какой-то чересчур бледной. Я даже набрался храбрости и спросил, как она себя чувствует. Естественно, в ответ получил яростный взгляд и сердитый рык:
