«Ага, и он там все разворошил».
Я промолчал, а Акила вдруг разволновался:
– Только не обижайся, что я так о твоем приоре, у меня, честно сказать, язык без костей. Но он же не отец тебе, нет?
Я мотнул головой.
– А как… ну, ты как вообще к нам примкнул?
Я порылся в памяти, выуживая ту малость, что говорил о себе Печерский.
– Сначала меня нашел один атлант, который лагерь организовал для подобных ребят. Но потом кое-что произошло, и я стал ему больше не нужен. Я был в отчаянии, а приор меня вытащил и здорово помог, – говоря все это, я мысленно извинялся перед Соболем.
Акила на ходу понимающе кивнул белоснежной головой. Я спросил:
– А твой отец тоже приор, да?
На этот раз ответ последовал не сразу, и я даже испугался: вдруг с отцом Акилы тоже случилось что-то ужасное, как у Эйдена. Хотел сменить тему, но тут парень заговорил:
– Я об этом помалкиваю, но все равно все знают, и ты узнаешь рано или поздно. В общем, мой отец – Верховный Паж. Только ты не думай, это ничего не значит, в смысле, никаких поблажек!
– Ух ты! – восхитился я. – Значит, ты тоже можешь потом стать Верховником, так?
– А вот это едва ли! – Акила даже смешком захлебнулся от такого предположения. – Во-первых, у Винсента есть и другие сыновья. Во-вторых, это раньше нового Пажа выбирали среди потомков того, самого первого. А теперь архиприоры так больше не хотят, протестуют. Требуют, чтобы выбирали из тех достойных, у кого заслуги имеются, боевой опыт. Если отец на это согласится, то нас, потомков, станут метить, как всех остальных, и после смерти отца его место займет какой-то меченый.
Парень вздохнул и провел ладонью по своим идеально гладким щекам. Непроизвольно ускорил шаг, так что я с трудом поспевал за ним. Тащился и думал, как поступить теперь, когда все эти игры потеряли для меня всякий смысл. Я не собирался блуждать целые сутки по острову, я отчаянно хотел домой: узнать, что с Иолой, и предупредить Древних о возможности скорой интервенции. Но это было совершенно невозможно, даже оставайся я в силе, все равно выбраться отсюда было бы проблемой. Сколько я ни терзал свой мозг, придумать так ничего и не смог.
Путь нам перерезал ров метра в три шириной, тянувшийся в обе стороны, насколько хватало взгляда. Я подошел к нему и глянул вниз – глубина тоже была порядочная. Между высокими и совершенно отвесными краями рва стояла мутно-зеленая вода и пахла так, что я поспешил зажать нос и рот, но продолжал вглядываться: мне почудилось, что в воде что-то белеет. Кости?
– Чем так воняет? – спросил я у Акилы, почувствовав, что он стоит за моей спиной.
Он следом за мной шумно втянул носом воздух:
– Похоже на какую-то кислоту. Наверно, это оградительный ров, чтобы те, кто обитает на острове, не смогли прорваться к берегу. Судя по карте, он идет по всему периметру.
У меня как-то нехорошо заныло под ложечкой.
– Но ведь для биорда этот ров не преграда, и для циклопа, и даже для флэмма…
– Не факт, что на острове обитают именно представители этих рас.
– А кто тогда?
Честно сказать, иметь дело с привычными расами мне было как-то легче.
– Ну, в подземных норах Древних много кто водится, – хмыкнул Акила. – Всякие твари тоже участвуют в программах.
Мне стало совсем худо.
– Я слышал про один остров, где содержатся совсем уж невероятные существа, не люди и не животные, – с энтузиазмом продолжал мой напарник. – Может, именно здесь мы их повидаем. Да ты не трусь! – Тяжелая рука гулко хлопнула по моему поникшему плечу. – Повторяю, никто нас за просто так на смерть не пошлет, наверняка проводится очередной эксперимент в рамках программы, заодно и нас в него вписали.
– И как мы в нем поучаствуем, если ров тянется через весь остров? – Я постарался, чтобы голос не выдал моей потаенной надежды.
Акила явно не усматривал проблемы в происходящем:
– Значит, возможность перебраться все же есть. Пойдем сейчас вдоль рва и будем внимательно смотреть: ты в сторону леса, искать поваленное дерево или еще что для переправы, я – в ров, может, он где-то сужается.
Решив так, мы двинулись вперед. Я честно вглядывался в густые заросли, но видел лишь крепкие высоченные стволы да чахлый редкий налет кустарников возле корней.
– Стоп! – скомандовал парень, и я с готовностью замер на месте.
Меня мало волновало, что он там увидел, но лучше б ничего: была бы веская причина выйти из игры. Но тут же прозвучало требование:
– Загляни-ка в ров!
Зажимая рот и нос, я склонился над зловонной траншеей. И понял, что углядел там Акила: берег с противоположной стороны осыпался, частично перекрыв ров красноватой землей. Если прыгнуть прямо на оползень, то по насыпи есть шанс выбраться наверх.
– Сможешь перепрыгнуть? – Голос напарника звенел от нетерпения.
– Нет, – честно ответил я, тяжело переводя дыхание после умеренно-быстрой ходьбы. – Слушай, иди лучше один, ну правда…
– А смысл? – мазнул по мне напряженным взглядом Акила. – Тогда уж можем вдвоем отдыхать тут на солнышке.
– Но если я сам выхожу из игры, ты при чем?
– А при том. Раз не смог поддержать в товарище боевой дух, то все прочие личные заслуги не в счет, ясно?
Я ощутил тупое отчаяние и еще раз скосил глаза в ров. Нет, глупо топиться в кислоте ради того, кто вообще-то был моим потенциальным врагом. Ведь, окажись Акила на территории нашего городка, совершенно ясно, на чьей я буду стороне.
– Слушай, а если я прыгну первым, закреплюсь на насыпи и подстрахую тебя?
Я еще раз измерил все взглядом – склон все равно ведь оставался почти отвесным – и запаниковал:
– Если даже удержишь, то сам можешь сползти в эту дрянь.
Ага, а если не удержит, то в ней окажусь я, но об этом и говорить не стоило, очевидно же.
– Да ладно, не опасайся, я крепкий, – поигрывая мускулами, уговаривал меня Акила.
– Слушай, если станешь инвалидом, не будешь нужен ни Ордену, ни вообще никому. Зачем так рисковать, не понимаю?
– Ну, в Ордене работа любому найдется, – парировал парень, уже примеряясь к прыжку, просчитывая шагами расстояние для разбега. Я понял, что его не остановить, но все же сказал:
– Неужели правда нужна эта бойня? Почему просто не договориться, может, получится. Вот я тоже Древний, но ты же со мной нормально общаешься!
Акила, на миг прервав приготовления, серьезно и твердо покачал головой:
– Нет, время давно упущено. Я ненавижу Инквизицию за то, что они натворили, заставив Древних прятаться под землей. Мы могли бы сейчас жить совсем в другом мире. Но сделанного не исправить: мы Древним больше не нужны. Они выйдут на поверхность и начнут разборки друг с другом, а людей используют как тупое пушечное мясо.
