– Смотри, вот ваши форпосты, а вот наши, – говорил негромко Акила. – Вот общие ориентиры, они на обеих картах совпадают. И эта красная зона…
– А что это вообще такое, ты знаешь? – спросил Эйден, уже успевший взять себя в руки: голос звучал спокойно и деловито.
– Понятия не имею. Но в сноске указано, что границу красной зоны нарушать категорически запрещено.
– А эти черные пятна, что насчет их? Оба наших маршрута через них проходят.
– Ага. Про них в сносках ничего нет, возможно, просто заболоченная местность или еще что.
– Тебе правда отец ничего не говорил или ты ловко прикидываешься? – вдруг произнес Эйден, и голос его нервно взлетел.
– Правда не говорил, – не отрывая глаз от карт, ровно отозвался Акила.
– Вот же черт! Мой бы сказал, он всегда о нас заботился. Говорил, что родная кровь превыше всего, на родстве все в мире держится!
К лицу Эйдена прилила кровь, перемотанные кисти сжались в кулачища каждый размером с футбольный мяч. Я испугался, что сейчас он начнет все тут крушить, такой жуткий сделался у него вид. Вон и Сид с широко распахнутыми глазами попятился ближе к двери. Но Эйден снова взял себя в руки и склонился над картами. Акила, словно ничего и не заметил, продолжал:
– Смотри, вот эта линия, – он чиркнул ногтем за неимением пишущих средств, – ваш новый маршрут. Часть пути пройдем вместе, потом я покажу, куда надо повернуть.
– Спасибо, брат, – пробормотал Эйден.
– А сейчас нужно двигать, думаю, до сумерек успеем обойти все форпосты.
– Да, вперед! – И Эйден с поразительной готовностью вскочил на ноги. – Рауль, подъем!
Меня удивляло, что никто не хотел замечать очевидного: Рауль хоть и не был ранен, находился в куда худшем положении, чем лежащий без сознания перебинтованный Барт. Тащить его куда-то было, на мой взгляд, просто верхом бесчеловечности. Однако Рауль был новициатом, и было ясно, что Эйден все равно доставит парня к финишу любым возможным способом. Поскольку от этого зависит, пройдет ли посвящение он сам.
Глава семнадцатая
Конец акколады
Мы в темпе засобирались: я повесил на плечо резак, Женька приступил к обязанностям оруженосца, то есть забрал себе мое альпинистское снаряжение. Сид следом за ним тоже повесил себе на шею скалолазную веревку и связанные шнурками скальники. Акила медлил, что-то обдумывая, потом спросил брата:
– Может, останешься? Приглядите тут вдвоем за раненым?
Мальчишка молча, энергично затряс кудрявой головой.
– Эй, ты чего ему говоришь? – обернулся шагнувший было за порог Эйден. – У нас снаряжения до фига, нам люди нужны.
Глаза Акилы разом заледенели, и он произнес спокойно, но так, что даже у меня холодок по коже пробежал:
– Это мой оруженосец. Мое решение.
Эйден тут же вскинул руки:
– Конечно, брат.
– Я не останусь, – поспешно уточнил свою позицию Сид.
Кажется, избушка и раненый на кровати пугали его куда больше, чем неведомые испытания, поджидающие нас впереди. Акила больше не стал настаивать, коротко отдал распоряжения оруженосцу Рауля по уходу за Бартом, и мы покинули домик.
Растянувшись по тропе, направились к опушке леса. Эйден шагал впереди, но вдруг сошел с тропинки и дождался идущего следом Акилу.
– А знаешь, брат, что самое страшное? Я не хотел при младших кадетах.
Я шел сразу за ними и при этих словах едва сдержал нервный смешок и рвущийся с языка вопрос: «А что, бывает еще страшнее?»
– Ну? – поторопил Акила, потому что Эйден держал эффектную паузу.
– Я знаю… знал того мужика, который на нас напал. А уж ты тем более.
И назвал какое-то имя. Я видел, как дрогнула спина Акилы.
– Он погиб три месяца назад, – отчеканил мой напарник. – Предположительно в ходе какого-то эксперимента. И он похоронен.
– Уверен? – хмыкнул Эйден. – Пустые гробы – это для нас не редкость. Я был на его похоронах. И видел его в гробу, ясно?
– Ага. Прости, забыл, что ты нам не ровня. Ну, так объясни, как это он теперь бегает вдали от своей могилки, то есть недавно еще бегал.
Но Акила только покачал головой:
– Понятия не имею. Какая-то копия, воспроизведение, специально, чтобы запугать нас. Не знаю, на что там Древние еще способны.
Эйден передернул плечами, потом на ходу обернулся ко мне:
– Эй, атлант, а ты чего притих? Может, знаешь, что там еще ваши делают с людьми? В кого, блин, их превращают?
– Отстань от него, – вмешался Акила.
– Нет, пусть скажет, если знает! Чего нам еще ждать на этом чертовом острове?
– Не знаю.
Я постарался, чтобы голос мой звучал невозмутимо и твердо. Может, подействовало, потому как Эйден от меня отвязался и начал что-то нашептывать на ухо Акиле, наверняка доказывал, что все пошло наперекосяк именно по моей вине. Самое смешное, что я и сам был в этом уверен, сказал же вчера Женька: мол, из-за меня приоры затеяли что-то из ряда вон. Похоже, это как раз оно и было.
Лесок прошли без проблем, только Рауль несколько раз спотыкался на скользких корнях и падал, а упав, так и оставался лежать, уткнувшись лицом в землю. Поднимали его мы с Карамышем. Наконец вышли на очередную небольшую полянку и из предосторожности остановились на самой кромке. Акила махнул рукой в сторону:
– По этой тропинке выйдете к вашему третьему форпосту минут через пятнадцать. А нам сюда, – подбородком он указал вперед.
– Ясно. Спасибо, брат, – севшим голосом отозвался Эйден, оглянулся на Рауля: тот, едва все остановились, тоже замер и явно не собирался трогаться с места. Пришлось Эйдену сделать пару шагов назад и крепко взять напарника за плечо.
Они двинулись по тропе, а мы все стояли, потому что не трогался с места наш предводитель. Он молча смотрел вслед уходящим, и я, в общем, догадывался, о чем он думает: эти двое выглядели обреченными, несмотря на то, что Эйден был полон сил и решимости идти до конца.
– Эй!
Эйден обернулся, Рауль продолжил свой мерный ход. Акила уже догонял их, и мы покорно потянулись следом.
– Пожалуй, проводим вас. Хочу убедиться, что верно проложил маршрут, компаса-то нет. А оттуда и до нашего форпоста не очень далеко.
– Не стоит, брат, мы уж лучше сами, – ухмыльнулся Эйден, покосился в мою сторону.
– Не дури. И давай, пошли уже.
