– Стой! Руки за головы!
Мы замерли. С обеих сторон к нам бежали люди, вооруженные дафирками, резаками и еще не пойми чем, светя на нас фонарями. Оказавшись совсем рядом, один из них заорал сорванным голосом:
– Кил, черт тебя дери! А мы уж думали… И малыш Сид с тобой! Где вас носило? Весь остров тепловизорами просветили, под каждый куст заглянули!
По его тону стало ясно, что руки можно опускать. А Акила спросил:
– Много?..
– Из кадетов четверо погибли, – понурился громкоголосый. – И из свиты приора Архелая шесть человек, это когда уже мы сюда прибыли. Похоже, он успел свить на острове настоящее гнездо заговора. Кстати, сам Верховный здесь, пойдемте, провожу к нему.
Видно было, что этот почерневший от усталости человек так и горит желанием доставить счастливую весть своему патрону. Поэтому мы не возражали, когда он возглавил наше шествие, а Сида даже посадил себе на плечи.
На катере в одной из кают мы встретили Винсента, словно постаревшего на десяток лет с того момента, как я видел его… неужели сутки назад? Он порывисто шагнул нам навстречу, обеими руками прижал к себе Сида и Акилу, вымученно улыбнулся мне, изумленно глянул на Диму.
– Господин Винсент, мы должны вам многое рассказать, – начал я, понимая, что лучше сразу прояснить все непростые обстоятельства. Ведь, как ни крути, мы с Васильевым сейчас находились среди врагов. Но Винсент категорически помотал головой:
– Все объяснения потом. Сейчас катер доставит вас на основной остров, вы хорошенько отмоете всю эту грязь, поедите, выспитесь…
По мере перечисления я все больше понимал, как сильно нуждаюсь во всем этом.
– Но если у вас есть важные сведения, которые помогут спасти еще кого-то…
Он снова тревожно глянул на Димку, должно быть, прикидывал, есть ли еще на острове люди.
Мы дружно покачали головами, и скоро уже катер скакал по волнам, приближая нас к острову с замком на вершине горы. Смутно помню еще мраморную ванну и поднос с соком и сэндвичами на столике рядом, которые я поглощал между намыливаниями. А потом возвращение в ту комнату, из которой меня коварно утянули прошлой ночью, и беспробудный сон.
Глава двадцать первая
Мой отец
На рассвете меня так привычно растолкал Димка, распорядился:
– Давай приводи себя в порядок. Верховный беседует со всеми по очереди, начал с сыновей, потом я у него побывал, а сейчас там этот мелкий гаденыш вешает на нас всех собак. Так что готовься.
– Что ты ему сказал? – заволновался я.
– Да все сказал, всю правду. Кажется, он вменяемый мужик, этот Верховный. Рассказал, что приор Гай давно ведет собственную игру и это по его вине Древние захватили наземный мир. А еще рассказал про Него, ну, что Оно никому не причиняет зла, пока не ощущает агрессии. Верховный обещал пока заморозить все эксперименты на острове.
В этот момент уже знакомый циклоп просунул в дверь свою огромную голову, чтобы проводить меня к господину Винсенту. Я снова оказался в его аскетичном кабинете под самой крышей, за большим столом с напитками на подносе, и глава Ордена разглядывал меня с новым и чрезвычайным интересом. Потом спросил без агрессии, с любопытством даже:
– Как же мне вас теперь называть, молодой человек? Из беседы с другими участниками вчерашних событий я понял, что вы не только Соединившийся, но еще и не тот человек, с которым я был знаком, не Игорь?
Я вздохнул и представился. А потом, следуя совету Васильева, рассказал все, что имело отношение к делу, безо всякой утайки. Верховник слушал меня, временами даже не пытаясь скрыть свое изумление или ужас. А когда я замолчал, потрясенно воскликнул:
– Да, мир Древних воистину непостижим и изумителен!
– Он не так уж непостижим, господин Винсент, – уточнил я. – И вы вполне смогли бы договориться с ними… то есть с нами. И тогда не нужно будет нести такие потери, проливать кровь. Да, я знаю, что некоторые подземные общины опасны и не хотят идти на компромисс с людьми, но наши Древние, напротив, могли бы помочь вам впоследствии договориться с ними.
Эти заготовленные по пути сюда фразы я выдал на едином дыхании. Верховник медленно качнул величавой головой:
– Что ж, думаю, мы так и поступим. Сегодня же я отправлю вас троих обратно в Россию. А сам примерно через неделю прибуду туда, чтобы официально вести переговоры с главой мира Древних – Великим Жрецом, верно? А также с вашим директором как представителем атлантов.
Сердце мое так и заплясало в груди от радости: это было просто пределом мечтаний. Я был уверен, что эти трое обязательно найдут общий язык. Ну, если не станут мутить воду другие приоры, особенно…
Словно почувствовав мои сомнения, господин Винсент добавил:
– И сегодня же я под благовидным предлогом отзову приора Гая. Он будет подвергнут аресту за подрывную работу вопреки интересам Ордена.
Я кивнул, окончательно осчастливленный.
– Можете идти и готовиться к перелету, Алексей.
Верховный протянул мне руку, но я медлил. Потом взмолился:
– Господин Винсент, есть еще кое-что. Собственно, я только поэтому и согласился отправиться сюда… Дело в том, что моя пара случайно приняла эликсир, а ей всего пятнадцать, и он, возможно, уже начал разрушать ее организм. Ей необходима новая доза, как противоядие, а у нас не осталось образцов и…
Я еще что-то лепетал, а Верховный Паж уже отошел в угол комнаты, где стоял небольшой шкафчик, и вернулся с целой пригоршней багровых ампул.
– Этого достаточно?
– Ага, – выдохнул я, рассовывая сокровища по карманам. – Спасибо вам!
– Ну, а теперь прощайте! Скоро увидимся вновь!
И Верховный во второй раз протянул мне руку, которую я пожал с предельной осторожностью. И вышел в коридор.
На этот раз циклоп меня не ждал. Подразумевалось, что теперь я в состоянии запомнить дорогу в свою комнату. Так и было, но там, в комнате, меня ждал Димка, чтобы узнать результаты нашего разговора с главой Ордена. А у меня оставалось важное дело, которое необходимо было провернуть подальше от его чутких ушей. Поэтому я сбежал на самый нижний этаж замка, вышел на цветущую террасу и с мобильного позвонил Ваньке.
Я очень мало верил в успех дела, даже не знал, есть ли у Ивана сейчас его старый телефон, все же столько событий произошло. Собирался в случае неудачи звонить Иоле, от нее уже сотня неотвеченных высвечивалась. И вдруг в трубке я услышал голос друга:
– Леха, ты, что ли?
