– Они не должны встретиться! – выдохнул я, хватая девочку за руку. – Ведь это ужасно!
– Ясное дело, не должны, – кивнула с полным пониманием Иола. – Не только встретиться, но и просто догадаться, ведь они знакомы. Тогда может возникнуть связь, и им придется жить с этим. К счастью, они не так уж часто пересекались, чтобы… иметь друг друга в виду.
– И ты думаешь?..
– Я думаю, если они не встретятся, атлантская связь на всю жизнь не возникнет, и они смогут нормально жить, оставаясь Соединившимися, со всеми преимуществами атлантов, но без пары. То, о чем ты всегда мечтал.
Я постарался не заметить ее подколки.
– Но Димка рассказывал, что часто видит во сне какой-то смутный образ… Значит, они все равно мучаются. Вот и Тася плакала, ты говоришь. Может… не знаю…
Иола глянула, как на несмышленыша, хихикнула:
– Девяносто процентов ребят нашего возраста кого-то смутно видят во сне, и никто от этого еще не умер. А Тася, думаю, вообще плакала не из-за снов.
– А из-за чего?
– Из-за тебя, идиот! Ей кажется, что теперь препятствий между вами стало еще больше, раз вы оба в других парах. Лично я считаю иначе.
Я спросил неожиданно севшим голосом:
– Как?
– Думаю, все к лучшему. И мы все четверо сможем пойти по этой жизни своими путями. А теперь, когда Тася перестанет комплексовать, что она человек, а ты – наикрутейший атлант, то между вами все…
– Иола, замолчи! Не говори того, о чем потом пожалеешь! – прошипел я. – Скажи лучше, чего это вы с Ванькой целый день делали в Нижнем мире, гуляли, что ли?
Девочка испепелила меня взглядом:
– Нет. Искали тайную лабораторию, где Печерский держал тех, на ком испытывал эликсир. Облазили все, что можно, только все по нулям. С нами, кстати, были еще Зиночка с мужем.
Мне стало стыдно, что про лабораторию я совсем и забыл, но уж слишком много всего свалилось. И сказал смущенно:
– Так все равно ведь… ну, там же не может быть выживших, сама понимаешь. Игорь погиб больше месяца назад, а про лабораторию знал только он.
– И все равно мы должны их найти, хоть похоронить по-человечески. А потом, люди умерли, да. Но если кто-то стал перевертышем, а таких может быть довольно много… Флэмм из Баланграля говорил, что перевертыши могут долго обходиться без еды и питья. Хотя, конечно, не беспредельно долго, – тяжело вздохнула Иола.
Глава двадцать вторая
Побег Алугареи
К нам приближался Васильев, счастливый, улыбающийся. У меня мелькнула тревожная мысль: уж не задвинул ли он подальше свои планы вернуться на остров, к своему сверхстранному новому другу? И как мне быть, если он действительно передумал?
– Привет, я все сделал, – сообщил он бодро, дружески облапив за плечи нас обоих. – Со Жрецом познакомился – черт, то еще испытание увидеть его в первый раз, я чуть не заорал!
– Я тоже ему в первый раз на шею бросился, – понимающе фыркнул я.
– Ампулы передал. Рассказал все, что знал, насчет Верховного Пажа и его планов. В общем, Жрец готов с ним встретиться и все обсудить. И да, он просил тебя тоже к нему заглянуть.
Я мгновенно сник. Понятно же, о чем пойдет разговор. А вдруг Жрец скажет, что с отцом решено сделать что-то ужасное? Я, конечно, не позволю, может, придется бежать…
– Не переживай, думаю, он просто хочет уточнить насчет Ордена, ведь меня он в первый раз видит, мало ли чего я там наговорю. Сказал, что если не застанешь его в штабе, то он уже спустился в Черные Пещеры, попытается там вернуть человеческий облик выжившим перевертышам.
Тут я хлопнул себя рукой по лбу: черт, как же мог забыть! Разумеется, Жрец в первую очередь попробует спасти вакантными ампулами тех, кто заперт в драконьем амбаре. А это может быть опасно, ведь несчастные твари невероятно сильны.
– Надо идти, – подытожила Иола. – Помочь ему с перевертышами. Предлагаю сразу спуститься в Нижний мир, времени много прошло, наверняка Жрец уже там.
– С вами! – тут же объявил Васильев. – Заодно и старых друзей повидаю. И на перевертышей гляну, интересно же.
Я разволновался: в Черных Пещерах он окажется слишком близко к Тасе. С другой стороны, еще одна пара рук не помешает. Да и не могу я ему запретить, в конце концов.
Иола выглядела взволнованной:
– Может, позовем и других Соединившихся?
– Да ну, они про перевертышей толком даже не знают, опыта ноль, – отмахнулся я. – Мы и сами прекрасно управимся.
– Дима, между прочим, тоже про них ничего не знает!
– Не, он в курсе в общих чертах. А по пути дадим подробные инструкции.
Мы зашагали к лифту в Нижний мир. Спустились и промчались почти без остановок до Черных Пещер. Хотя нет, Димка то и дело вспоминал, что здесь мы проходили в первый наш спуск с Данко и всякий раз притормаживал в этих местах. Я понимал, что в бесконечные дни и ночи в подземелье он вспоминал это путешествие как лучшее событие в своей жизни. Правда, в пещере клээков, когда Васильев непременно захотел дождаться появления хотя бы одного милашки, я не выдержал и взял его на буксир.
Скоро мы достигли Черных Пещер и первым делом направились к драконьему амбару, где были заперты оставленные в живых перевертыши. Еще издали услышали их: леденящий кровь клекот, скрежет и грохот по металлу, словно твари пытались разнести свою тюрьму изнутри. У меня мелькнула жутковатая мысль, уж не размножаются ли эти существа почкованием или еще как, неужели примерно дюжина существ могла производить такой шум?
Возле амбара никого не оказалось, видимо, Великий Жрец еще не покончил с другими делами. Но, стоило нам подойти ближе, как из-за куста поднялся на ноги флэмм Шарголай. Похоже, он ни на минуту не отлучался от амбара. Выглядел почерневшим от тревожного ожидания и сильно исхудавшим, хотя наверняка ему голодать здесь не давали. Поприветствовав нас, Шарголай тут же задал вопрос:
– Есть ли какие-то новости?
– Есть, и отличные, – заверила его Иоланта. – Вот он, – кивок в мою сторону, – сумел добыть еще ампулы с эликсиром, ученые уже приступили к работе, чтобы синтезировать столько, сколько понадобится. А скоро сюда прибудет Великий Жрец!
Лицо флэмма озарилось невероятной надеждой, потом он бросился благодарить меня, так что я даже за Димку спрятался. И после побежал вокруг амбара, высоко подпрыгивая и озирая все подходные пути. Я и глазом моргнуть не успел, как он трижды обогнул амбар и трижды повис у меня на шее.
