– Будет рад, говоришь? Да вот новости не слишком добрые. Где-то часов в пять утра я подошел к окну на кухне, глянул вниз и увидел там свою дочь. Эти Древние под каждым кустом натыкали подсветку, так что ошибиться я не мог. Кира стояла с запрокинутой головой и смотрела прямо на наши окна. Тут я, конечно, совершил ошибку: распахнул окно и окликнул и только после этого бросился вон из квартиры. Но когда спустился, она уже исчезла, испарилась. Я пять часов бегал по всему городу, звал ее… Все тщетно.
Я не находил слов. То, что Кира была здесь, значило очень многое. Значит, я не ошибся, и приор со своими приспешниками и пленниками в самом деле не покинули город. Но и не замуровались в потайных пещерах, раз сестра имеет возможность выбираться наружу. Стоп, кто же выводит ее наверх, ведь для Расколотой это очень трудный путь?
– Простите, нужно идти, меня ждут! – Я понял, что если останусь, то обязательно чем-то выдам себя. А сказать отцу окончательную правду я пока не был готов, просто боялся, что она его доконает.
– Спешишь, Дима? – Голос его звучал разочарованно. – А я надеялся, что мы позавтракаем вместе, жена, судя по запахам, что-то вкусное приготовила.
Он втянул ноздрями воздух и неубедительно изобразил оживленный интерес:
– Так что, составишь мне компанию?
Мне показалось, сейчас он добавит «сынок», и я брошусь ему на шею. Но этого не случилось, так что я всем видом изобразил жуткую озабоченность:
– Нет, мне правда пора, столько дел! И я уже завтракал в лагере.
Отец больше не спорил, только пожал плечами и проводил до входной двери. А когда я уже стоял на площадке, вдруг спросил:
– Значит, атланты взяли сторону этих Древних, да? Против людей?
– Так ведь у нас и выбора не было, – почему-то стал оправдываться я. – Если бы оружие Древних использовали пажисты – вот это была бы катастрофа, они знаете какие мерзавцы? И вовсе мы не против людей, разве людям плохо в этом новом мире?
Отец дернул уголком рта, вроде как улыбнулся. И сказал:
– Ладно, Дима, дорогу к нам теперь знаешь. И если от Лешки нашего будут известия – ты будь другом, сразу забеги, договорились?
– Обязательно!
Вниз по лестнице я шел очень медленно. Мозги просто плавились от жалости к отцу и от тревожных мыслей о сестре. Получается, Кирка оказалась достаточно сильной, если, став Расколотой, не лежит в лежку, а бродит по городу, пусть и через месяц после случившегося. Но почему, в самом деле, не зашла домой, если свободна? Какой ей смысл теперь оставаться под землей? Разве только приор Гай держит ее на тех же поддерживающих уколах, что и Димку.
Вдруг меня поразила жуткая мысль: а может, сестра вовсе и не Расколотая больше? Приор мог в экстренном порядке подвергнуть ее операции, ведь после смерти Печерского у него больше не осталось в союзниках атлантов. Может, теперь она пара Димки или Ивана! Даже думать об этом было дико и тошно.
Я вывалился из парадного и вынужден был присесть на ступеньку, чтобы взять себя в руки.
Глава третья
Багровая ампула
Стук железной двери заставил меня вяло перевести взгляд в сторону звука. Дверь в разинское парадное была распахнута настежь, а по ступенькам медленно и осторожно спускалась чрезвычайно нагруженная женщина. Обеими руками она сжимала ручки десятилитровой кастрюли, вдобавок на локтях висели шуршащие хлебные пакеты, а под мышкой торчали пластиковые бутыли с водой. Женщина деловито устремилась в сторону стола, наверное, она была вроде как дежурная по кухне. Только секунд через десять до меня дошло, что это мать Таси и Ивана.
Я вскочил на ноги, вглядываясь в суетящуюся у столов женщину. Прежде я видел ее пару раз, всегда растрепанной и в халате – теперь же на ней было почти летнее платье, короткие волосы блестели на солнце, и на лице не прослеживалось никаких следов недавних злоупотреблений. Пока я рассматривал женщину, появился и Разин-отец со сковородкой в руках. Вдвоем они начали бойко шуровать в печи, разводя огонь.
Сначала я намеревался просто подойти к ним, спросить о Тасе и Ваньке. Могут ли родители быть так веселы и безмятежны, не зная, где их дети? Сознание услужливо подсказало: могут, моя мать вон тоже в ус не дует. И у меня родился другой план.
Я вспомнил слова отца, что теперь мало кто запирает двери в квартиры, особенно когда ненадолго выходят во двор или нагружены по максимуму. А дверь в парадное так и стояла призывно распахнутой. Я вскочил, прокрался вдоль стены дома под прикрытием цветущего палисадника, мигом взлетел на пятый этаж. Так и есть, между дверью в квартиру и косяком оставалась щель с мою ладонь. Я глубоко втянул в себя воздух – и шмыгнул внутрь.
Заглянул сначала в гостиную. Там было свежо и очень чисто, на диване резвились, охотясь на хвосты друг дружки, два котенка, белый и рыжий. Прежде Тасе не разрешали заводить животных, а она так мечтала хотя бы о попугайчике. Неужели она дома? Задыхаясь от волнения, я рванул в ее комнату и застыл на пороге, стиснув зубы от разочарования. Пусто. Каждая вещь лежит на своем месте и словно кричит о том, что ее давно не касались руки юной хозяйки. В этой комнате больше не было жизни.
И все же я переступил порог и обошел всю небольшую квадратную комнатушку по периметру. Я понятия не имел, что пытаюсь найти. Ясное дело, Тася не могла оставить для меня записку, с какой стати, я и не бывал тут прежде. Мебели было совсем немного, каждая вещь жалась к стене, словно пыталась отвоевать личное пространство. Диван под пушистым пледом, напротив черное исцарапанное пианино, стол у окна да в простенках рядом с окном – самодельные полочки для книг и всякой мелочовки, небось Ванька мастерил.
Машинально я подошел ближе, скользнул растерянным взглядом по корешкам книг, по каким-то мелочам вроде стеклянного шара или набора резиновых уродцев. Пыль тщательно протерта: похоже, обновленная мать семейства была просто одержима страстью к чистоте. А значит, все здесь по многу раз передвигалось, и даже будь тут что-то для меня…
Стоп. На самой нижней полке лежал навороченный смартфон с подключенной зарядкой. Прежде я видел в Тасиных руках только ветхую раскладушку, но ведь Иван как раз говорил про посеянный сестрой телефон. Возможно, в тот последний день он и купил для нее новый, не пожадничал.
Я взял смартфон в руки, включил – и немедленно на экране высветилось сообщение:
Алеша, пришла домой, а у нас тренер Гай, пьет чай с братом. Я просто в шоке, как Ванька мог позвать этого гада! Наверное, снова уйду на улицу, в квартире страшно, он на меня так…
Сообщение обрывалось и отправлено не было, мой номер не введен. Что помешало Тасе закончить начатое? Не разобралась с новинкой, потребовалась срочная подзарядка? Или сообразила, что не знает на память моего номера, пошла спросить у брата? А может, эти двое сами позвали ее на кухню и в комнату свою она больше не вернулась? Думать об этом было страшно. Я сжимал смартфон в руках, как святыню, которой касалась Тася.
