Когда часы показали, что прошло пять минут, он перестал надеяться. Даже если система восстановится и насосы начнут продувать резервуары, дела не поправить. Стоя уже обрела отрицательную плавучесть, и силы всех насосов в мире недостанет, чтобы изменить судьбу острова.
Техник подошел к окну, откуда открывался вид на лагуну и комплекс Совета. Комплекс затонул, вместе с Верховными Жнецами. Прямо под окном проспект оказался под водой, переливавшейся через край лагуны. Немногие люди, остававшиеся на улице, боролись за свою жизнь, что в сложившейся ситуации казалось абсурдным.
Пережить гибель Стои – это то, о чем, как о реальном событии, техник раньше и не думал. Поэтому он отошел к консоли, включил какую-то музыку и принялся наблюдать, как индикатор перезагрузки системы шел от показателя в девятнадцать процентов к двадцати.
* * *
Жнец Кюри бежала по улице, по воде, поднявшейся уже по щиколотку, отбрасывая ударом ноги мелких рифовых акул, выплывающих из лагуны.
– Куда мы бежим? – спросила Анастасия.
Если у Мари и был план, то она с ними не делилась, да и, по правде говоря, Анастасия с трудом представляла возможный план спасения. Выхода не было. Они были обречены, как обречен был и тонущий остров. Но Анастасия не хотела говорить об этом Роуэну. Лишить его надежды – на это она не решится никогда.
Они вбежали в дом, на квартал отстоящий от внутреннего кольца.
Анастасии дом показался знакомым, но в суете и суматохе она не смогла определить – чем. Вода перетекала через порог и неслась по ступеням в нижние помещения. Мари направилась вверх и остановилась перед дверью второго этажа.
– Вы можете сказать, куда мы идем? – спросила Анастасия.
– Ты мне доверяешь? – только и спросила Мари.
– Конечно!
– Тогда никаких вопросов!
Она распахнула дверь, и Анастасия поняла, где они находятся. Это был боковой проход в Музей сообщества жнецов. Они очутились в магазине сувениров, который видели во время своей экскурсии. Теперь здесь было пусто – кассиры давно оставили свои конторки.
Мари тронула ладонью дверь.
– Как Высокое Лезвие, я имею сюда доступ. Будем надеяться, что система уже перенастроена.
Ладонь была отсканирована, дверь распахнулась, и перед ними открылся подиум, ведший к огромному стальному кубу, который силой магнитов удерживался внутри еще более крупного стального куба.
– Что это за место? – спросил Роуэн.
– Это Подвал Реликвий Прошлого и Грядущего, – ответила Кюри и поторопила своих спутников:
– Быстрее. Времени нет.
– Зачем мы сюда пришли? – не унималась Анастасия.
– Есть способ покинуть остров, – отозвалась Жнец Кюри. – И разве я не просила обождать с вопросами?
Подвал выглядел так же, как и накануне, во время экскурсии. Мантии Основателей. Тысячи драгоценных камней по стенам.
– Сюда! – сказала Мари. – За мантией Верховного Лезвия Прометея. Видите это?
Анастасия заглянула за мантию.
– Что мы ищем? – спросила она.
– Когда увидишь, поймешь.
Роуэн присоединился к Анастасии, но за мантией Основателей не было ровным счетом ничего. Даже пыли.
– Мари! – взмолилась Анастасия. – Хоть намек!
– Прости, Анастасия, – услышала она за спиной голос Жнеца Кюри. – Прости за все.
Анастасия повернулась, но позади нее никого не было, а дверь Подвала медленно закрывалась.
– Нет! – закричала Анастасия.
Они бросились к двери, но услышали только скрежещущий скрип поворотного механизма да последний щелчок замка. Дверь была заперта снаружи.
– Мари! – кричала Анастасия, изо всех сил колотя кулаками в дверь – пока они не превратились в сплошной синяк. Слезы наполнили ее глаза, готовые вот-вот хлынуть.
– Почему она это сделала? Почему оставила нас?
Роуэн же спокойно ответил:
– Думаю, я знаю…
После чего отвлек ее от запертой двери и повернул к себе лицом.
Анастасия не хотела смотреть ему в глаза. А вдруг в них она тоже прочтет знаки предательства? Если уж Мари ее предала, кому можно доверять? Но когда она все-таки увидела его глаза, в них не было предательства. Только понимание и приятие неизбежного.
– Ситра, – тихо и спокойно сказал он. – Мы умрем. Но не навсегда.
Ситра отшатнулась от Роуэна.
– Но как нам это удастся? – спросила она с горечью столь же едкой, сколь едкой была кислота, которой ее когда-то хотели убить.
Но Роуэн, черт бы его побрал, оставался спокойным.
– Мы находимся в наполненном воздухом стальном кубе, который подвешен в другом стальном кубе. Это как… как саркофаг внутри склепа.
От этих сведений Анастасии не стало легче.
– А это означает, – напомнила она Роуэну, – что через несколько минут мы окажемся на дне Атлантического океана.
– Температура же воды на дне Мирового океана, – подхватил он, – составляет всего пару градусов выше уровня замерзания.
И Анастасия поняла. Поняла все до конца. Поняла, какой трудный выбор должна была сделать Жнец Кюри. Поняла меру той жертвы, которую она принесла, чтобы спасти ее и Роуэна.
– Мы умрем, но в холоде тела наши сохранятся, – проговорила она. – И вода нас не тронет.
– Именно!
– А потом, когда-нибудь, кто-нибудь нас найдет.
Роуэн кивнул.
Ситра попыталась осознать происходящее. Перспектива, открывшаяся перед ними, была ужасна, но что это за ужас, если он освещен светом надежды?
– И как долго… – начала она.
Роуэн осмотрелся.
– Я думаю, холод убьет нас еще до того, как кончится воздух.
– Нет, – возразила Ситра, потому что эту часть будущего она уже приняла. – Как долго нам лежать на дне?
Роуэн пожал плечами.
– Год, – задумчиво проговорил он. – Десять лет. Может быть, сто. Мы не узнаем, пока нас не восстановят.
Она обняла Роуэна и прижалась к нему. В его объятьях она чувствовала себя не Жнецом Анастасией, а просто Ситрой, Ситрой Терранова. Именно здесь она вновь обретала себя. С того самого момента, как судьба их резко изменилась, с первых дней ученичества, они были накрепко привязаны друг к другу. Вместе – и друг против друга. Вместе – и против целого мира. Все в их жизни было обусловлено их единством, их союзом. Раз уж суждено им сегодня умереть, чтобы затем возродиться, будет правильным, если они сделают это вместе.
Неожиданно для себя Ситра вдруг рассмеялась:
– На сегодня я это никак не планировала.
