– Этого не может быть, – услышал Грейсон чьи-то слова. – Похоже, что это ошибка.
– Но «Гипероблако» не совершает ошибок, – возразил кто-то другой.
Грейсон подошел к говорящим.
– Что случилось? – спросил он одного из них.
Человек протянул ему свой телефон. На экране светилась и мигала большая красная буква «Ф».
– Он говорит, что я – фрик.
– И я, – послышалось сзади.
Грейсон посмотрел вокруг себя и увидел лица, полные недоуменного смущения.
Но это же происходило и в других местах – в каждой стране, в каждом городе, в каждом доме по всему миру. Потому что «Гипероблако» в своей безмерной мудрости решило, что все человечество несет коллективную ответственность за то, что произошло, а потому все люди должны лицом к лицу встретить последствия своих деяний.
Все и каждый в наказание был объявлен фриком.
В отчаянии население обратилось к «Гипероблаку» за помощью и советом.
– Что мне делать?
– Что я должна предпринять?
– Как я могу все исправить?
– Поговори со мной! Прошу тебя, поговори!
Но «Гипероблако» молчало. А как же иначе? «Гипероблако» не может разговаривать с фриками.
Грейсон Толливер оставил толпу озадаченных своим новым положением людей и вернулся в относительную безопасность монастыря. Тоновики продолжали радоваться, несмотря на то что теперь все поголовно стали фриками. Увы, для «Гипероблака» они ничем не отличались от прочих людей, а восторг, который внес в их души Великий Резонанс, был в конечном итоге их личным делом. В отличие от прочих обитателей монастыря, Грейсон не испытывал радости. Но не было в его душе и отчаяния. Он не знал, как отнестись к новому повороту событий. Не понимал, какое это имеет для него значение.
Своего планшета или телефона у Грейсона не было. Как ему сказал викарий Мендоза, их секта не отрицала технологий, но предпочитала не полагаться на них.
Поэтому в конце длинного коридора располагалась компьютерная комната. Дверь сюда была всегда закрыта, но не заперта. Грейсон отворил ее и сел перед компьютером.
Камера просканировала его, и на мониторе автоматически появился его профиль: «Грейсон Толливер».
Не Слейд Мост, а именно Грейсон Толливер! И, в отличие от прочих жителей Земли, он не значился фриком. Его статус изменился. Его, и только его одного!
– «Гипероблако»… – произнес он слегка дрожащим голосом.
И компьютер отозвался – прежним своим голосом, голосом, в котором слышались любовь и теплота. Голосом, в котором была сила, способная поднять и сделать его тем, кем он мог и хотел стать.
– Привет, Грейсон, – сказало «Гипероблако». – Поговорим?
