Книга Жнец-2: Испытание, страница 21. Автор книги Нил Шустерман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жнец-2: Испытание»

Cтраница 21

– Нет, – ответил он. – Конечно, нет! Как вы могли подумать? Нет.

И закрыл рот, постаравшись взять себя в руки.

– Тогда будьте так любезны, расскажите, откуда вам стало известно про взрывчатку, – прошипел «доберман». – И не пытайтесь солгать.

Грейсон готов был во всем признаться, но что-то его удержало. Если он отведет от себя обвинение, это может подорвать саму суть того, что он сделал. Конечно, кое-что они смогут выведать, если уже не выведали. Но ведь не все! Поэтому Грейсон аккуратно выбирал те кусочки правды, которые мог доверить администрации академии.

– На прошлой неделе меня вызвали в администрацию ИУ. Можете проверить, об этом есть запись в моем деле.

Декан взяла планшет, несколько раз коснулась его пальцем, потом посмотрела на остальных и кивнула:

– Так и есть.

– По какой же причине вас вызвали в ИУ? – спросил ректор.

Пришло время плести небылицу, и желательно так, чтобы не к чему было придраться.

– Друг моего отца работает агентом Нимбуса. Так как мои родители в отъезде, он захотел встретиться со мной, что-то посоветовать, если в том возникнет нужда. Ну, в смысле, какие курсы мне выбрать в следующем семестре, с каким профессором наладить контакт. То есть хотел подтолкнуть в нужном направлении.

– Иными словами, предложил протекцию в академии.

– Нет, просто решил посоветовать, что здесь и как. Подставить, так сказать, дружеское плечо. Я чувствовал себя одиноко без родителей, и он про это знал. Просто хотел помочь.

– И все-таки это ничего не объясняет…

– Вот я и перехожу к делу. Когда я шел из офиса, там с брифинга выходили агенты. Я всего не слышал, но речь шла о каких-то неясных слухах, что, дескать, против Жнеца Кюри планируется какой-то заговор. Кто-то сказал, это позор, что агентам Нимбуса не позволено вмешиваться, даже предупредить нельзя, потому что это нарушение. Вот я и подумал…

– Подумал, что мог бы стать героем, – произнес ректор.

– Именно так, сэр.

Все трое переглянулись. Декан написала что-то на листе бумаги и показала остальным. Ректор кивнул, а «доберман», хмыкнув, отвернулся, но протестовать не стал.

– Наши законы – не пустой звук, Грейсон, – сказала декан, и Грейсон понял, что ему удалось провести администраторов. Будь это не так, они продолжали бы звать его мистером Толливером. Наверное, они ему поверили не во всем, но в достаточной мере для того, чтобы решить: большего он не стоит.

– Жизнь двоих жнецов, – продолжала тем временем декан, – не стоит и малейшего компромисса в рамках принципа разделения. «Гипероблако» не имеет права убивать, а жнецы – управлять. Единственный способ обеспечить разделение – нулевой контакт, а также суровое наказание за любое нарушение закона.

– Ради вашего же блага мы сделаем это очень быстро, – подхватил ректор. – Итак, вы исключаетесь из академии, и вам запрещается поступать в любую иную академию Нимбуса. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Грейсон знал, что все к тому и шло, но, тем не менее, когда он услышал приговор, удар оказался настолько сильным, что глаза его наполнились слезами. Хотя, с другой стороны, слезы – дополнительный аргумент, который убедит администраторов, что он не лгал.

Ему было наплевать на агента Трэкслера, но Грейсон понимал, что должен защитить его и вывести из-под удара. Закон предполагал: если есть вина, за виной должно последовать и наказание. И даже «Гипероблако» не могло быть выше закона, который само же разработало и обеспечивало. Это была основа силы «Гипероблака» – оно жило созданными им самим законами. Грейсон же действовал, повинуясь собственной воле и собственным желаниям. «Гипероблако» знало Грейсона. И оно рассчитывало, что Грейсон поступит так, как поступил – невзирая на последствия. Теперь он будет наказан, и закон восторжествует. Но Грейсону это не нравилось. И так же сильно, как он любил «Гипероблако», в эти минуты он ненавидел его.

– Теперь, поскольку ты больше не являешься нашим студентом, – сказала декан, – принцип разделения к тебе неприменим. А это значит, что сообщество жнецов захочет допросить тебя. Мы ничего не знаем об их методах следствия, поэтому будь начеку.

Грейсон сглотнул что-то сухое и жесткое. Об этом он и не подумал.

– Я понимаю, – отозвался он.

«Доберман» махнул рукой и процедил сквозь зубы:

– Возвращайтесь в общежитие, складывайте свои вещи. Ровно в пять служащий из моего штата проводит вас.

Так значит, это глава службы безопасности! Выглядит угрожающе, как ему и полагается. Грейсон бросил на него вызывающий взгляд, потому что теперь это уже ничего не значило. Он встал, чтобы покинуть конференц-зал, но перед тем как распрощаться с администрацией, он решил задать еще один вопрос.

– Вам что, непременно нужно было записать меня во фрики?

– К нам, – отозвался ректор, – это не имеет никакого отношения. Это наказание, назначенное «Гипероблаком».

Целый день потребовался сообществу жнецов, чтобы решить, как поступить с взрывчаткой – все, что не относилось к делам жатвы, они делали со скоростью улитки. Наконец было решено отправить к месту, где была заложена бомба, робота. Робот наступит на провод, а потом, когда уляжется пыль, можно будет послать бригаду дорожных строителей, чтобы они восстановили асфальт.

От взрыва в «Водопаде» так задрожали окна, что Ситре показалось – сейчас вылетят стекла. А уже через пять минут Жнец Кюри принялась складывать в сумки вещи, посоветовав Ситре заняться тем же.

– Мы будем прятаться?

– Я никогда не прячусь, – ответила Жнец Кюри. – Мы просто поменяем способ существования. Если останемся здесь, то будем напоминать уток, сидящих на гнезде, и нас будет легко снять. Кочевая жизнь превратит нас в движущиеся мишени, а таковые труднее и засечь, и подстрелить. Будем странствовать, пока все не прояснится.

Вместе с тем пока было неясно, кто из них является мишенью и по какой причине. Правда, у Жнеца Кюри на этот счет были соображения, и она поделилась ими с Ситрой, когда та помогала ей заплести в косы ее длинные седые волосы.

– Моя интуиция говорит мне, что целью являюсь я, – сказала Жнец Кюри. – Среди жнецов старой гвардии я – одна из самых уважаемых. Но не менее вероятно и то, что охота идет на тебя.

Ситра недоверчиво усмехнулась:

– С какой стати кто-то станет желать моей смерти?

– Ты потрясла основы сообщества жнецов в гораздо большей степени, чем ты думаешь, Анастасия. Многие молодые жнецы смотрят на тебя с уважением. Со временем ты даже сможешь превратиться в голос этого юного поколения. А если учесть, что ты чтишь наши традиции – истинные традиции, – могут найтись те, кто хочет, чтобы ты исчезла, не успев стать тем, кем можешь стать.

Руководители сообщества пообещали начать собственное расследование, но Ситра сомневалась, что они что-нибудь отыщут. Решение различных проблем не относилось к сильной стороне жнечества. Они уже выбрали дорожку попроще, объявив, что, по их предположению, подготовка покушения могла быть делом рук «Жнеца Люцифера». Это едва не вывело Ситру из себя, но открыться сообществу жнецов в том, что она знала, Ситра не могла. Нужно было держаться от Роуэна подальше, и никто не должен знать, что они встречались.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация